Мама ждала меня перед школой вместе с другими взрослыми. Когда мы ехали домой, мистер Попкинс сказал, что позвонил моим родителям и сообщил, что на турбазе «кое-что произошло», но что сейчас все уже в порядке. Сказал, что директор турбазы со своими сотрудниками искали слуховой аппарат утром, когда мы купались в озере, но так и не нашли. Сказал, что «Брорвуд» возместит нам стоимость аппарата. Они переживают из-за того, что случилось.
Интересно, может, это Эдди взял мои бионические уши? Как сувенир на память об орке.
Когда я вышел из автобуса, мама крепко меня обняла, но почему-то не закидала вопросами. От ее объятий было так хорошо, что я и не пытался высвободиться, как многие другие вокруг.
Водитель автобуса начал выгружать наши сумки, и я отправился искать свою, а мама беседовала с мистером Попкинсом и мисс Рубин, которые как раз к ней подошли. Когда я катил сумку обратно, многие кивали мне или хлопали по плечу — даже те, кто обычно со мной не здоровался.
— Ну что, идем? — спросила мама и взяла мою сумку. А я был не против, пусть. Вот честное слово, если бы маме вздумалось понести меня на плечах, я бы тоже не возражал.
Когда мы покидали школьный двор, мистер Попкинс быстро и крепко меня обнял, но не сказал ни слова.
Люди нас удивляют
По дороге домой мы с мамой почти не разговаривали. Когда мы подошли к нашему крыльцу, я машинально посмотрел на окно гостиной, потому что на миг забыл, что Дейзи уже нет и что она не ждет нас, стоя на диване и уперевшись передними лапами в подоконник. Из-за этого мне стало грустно. А как только мы вошли, мама уронила сумку и обняла меня, и целовала мне волосы и лицо, как будто меня вдыхала.
— Да все нормально, мам, со мной все хорошо, — улыбнулся я ей.
Она кивнула и обхватила мое лицо ладонями. Ее глаза светились.
— Знаю. Я так по тебе соскучилась, Ави.
— И я соскучился.
Было видно, что ей столько всего хочется сказать, но она себя сдерживает.
— Хочешь есть? — спросила она.
— Умираю с голода. А можно горячий сэндвич с сыром?
— Конечно. — И мама тут же начала готовить сэндвич, а я снял куртку и сел за кухонную стойку.
— А где Вия? — спросил я.
— Она приедет домой с папой. Боже, она так по тебе тосковала, Ави.
— Да? Ей бы понравилось на турбазе. Знаешь, какое кино там показывали? «Звуки музыки»!
— Обязательно ей об этом расскажи.
Я помолчал несколько минут — просто сидел, подперев голову рукой, — а потом спросил:
— Ну, так хочешь сначала о плохом или хорошем?
— Решай сам, как тебе хочется, — ответила она.
— В общем, не считая прошлого вечера, все было потрясающе, — сказал я. — То есть прямо потрясающе. И вот это как раз самое обидное. Как будто они мне всю поездку испортили.
— Нет, милый! Ты провел на турбазе сорок восемь часов, а этот ужас длился один час. Не позволяй им забирать у тебя остальные сорок семь, хорошо?
Угу, — кивнул я. — А мистер Попкинс рассказал тебе про слуховой аппарат?
— Да, он звонил утром.
— Аппарат же такой дорогой… Папа разозлился, да?
— О господи, конечно нет, Ави. Только бы с тобой все было хорошо, а остальное ерунда. И не надо думать, что эти… супостаты… испортили тебе поездку.
Я рассмеялся.
— Что? — спросила она.
— Супостаты, — поддразнил я. — Так сейчас никто не говорит!
— Хорошо, придурки. Дебилы. Дегенераты. — Она перевернула сэндвич на гриле. — «Кретинос», как сказала бы твоя бабушка. Как их ни назови, пусть только попадутся мне на улице, я им… — Она покачала головой.
— Они здоровые бугаи, мам, — улыбнулся я. — Наверное, семиклассники.
Она покачала головой:
— Семиклассники? Мистер Попкинс нам этого не сказал. Ох ты боже мой.
— А он сказал, что Джек за меня заступился? — сказал я. — И Амос — ба-бах! — накинулся прямо на их главаря. Они оба рухнули на землю, как в настоящей драке! Представляешь? Амосу разбили губу до крови.
Брови у мамы взлетели вверх.
— Он сказал, что была драка, но… Я просто… фух… как я счастлива, что с тобой, Амосом и Джеком все хорошо. Когда я думаю о том, что могло случиться… — Она замолчала и снова перевернула сэндвич.
