Он сидел совершенно по-детски, прижав колени к груди, и молча смотрел вдаль.
Услышав меня, он замер, боясь посмотреть вверх. Увидеть не странную Ульрианнаш, а ту, которую все знают как Праматерь.
Я присела рядом. Осторожно, чтобы не нарушить тишину. Наверное, я слишком страшная в этом обличье для него.
– И что теперь? – грустно заметил он. – Что мне теперь делать?
Я хотела коснуться его руки, но он не дал.
– Не надо. Я всё это время не находил себе места, думал…
Я молча улыбнулась в ответ, что мне ещё было делать.
– Ты дала мне надежду. Я и не думал, что женщина, которую я выберу, окажется Святейшей. – Еле произнёс он, царапая нервно дубовую дверь, – теперь ты уйдёшь, будешь жить среди старейшин?
– Смешной. – Заметила я мимоходом. – Неужели ты думаешь, что я буду жить по правилам?
– А как? Как тогда?
Я прижалась к нему, коснулась его губ.
– Как? Я вернусь с вами на материк, я буду жить как и прежде…
– Но ты не можешь…
Я резко укусила его, грубо и зло.
– Не решай за меня, иначе сбегу. Я столько времени была одна… У меня не было ничего, кроме ненужной силы… Не возноси меня на пьедестал, ладно?
– Почему это?
Я равнодушно ответила:
– С вершин все дороги ведут только вниз, дорогой.
Я взяла его ладонь в свои руки, аккуратно надрезала безымянный палец и отпила его кровь. Вирус, мой старый друг внутри меня, задумался ненадолго и выдал мне порцию анатоксина. Моя личная фабрика по производству всякой ерунды нашла решение проблемы Стефана, осталось только передать… что я и сделала в поцелуе.
– Ты всегда будешь помнить своего мужа? – спросил он меня после. Я потирала припухшие синеватые губы, отсев на расстоянии руки.
Затем кивнула.
– Я всегда помню его. Он в моём сердце… куда мне деться, если это недописанная история?
– Почему?
Я вспомнила украдкой всех тех, кто согревал мою душу все эти годы. Всех тех, кто ушёл от меня… Смерть каждого я переживала вместе с ними, прижимая их к груди. Я оплакивала каждого на руках.
А вот ЕГО не смогла.
Лишь единственный раз пришла на его могилу спустя сотню лет после его нелепой смерти, принесла ослепительно белые орхидеи.
И сидела три дня, под проливным дождём, вспоминая свою, человеческую жизнь. Мой муж так и жил в состоянии потери все свои отпущенные годы, а я была на расстоянии, не в силах преодолеть тот барьер, что выстроила своими руками. Не могла найти его песчинку души в том безбрежном океане, что разливался внутри. Мне потребовалось время, чтобы стать полноценной личностью, а не раздробленной злой тварью.
А когда смогла, было слишком поздно. Лишь Святослав оставался мне от прошлой жизни, мой единственный друг. Именно он стал геммой, именно он и Марко оттащили меня от пропасти.
А муж… он бы не стал геммой, я так думаю.
Даже родная дочь не приняла меня такой, зная что в смерти её сестры виновата тварь по имени Святейшая.
То есть я.
Родная мать.
– Каково быть такой?
– Слишком тяжело.
– Как ты стала такой?
Я скривила губы и надменно, словно Цахесу, а не Стефану, произнесла:
– Это только моя история. Известная лишь мне одной.
Он сжал мою руку в своей ладони.
– Нам пора. Тебя ждут…
И через пятнадцать минут двери в Общий зал распахнулись, заиграла музыка, разорвав стоном тишину. Это старая песня, глоток моей Индии. Свежей, живой в моей памяти и в некоторых сотнях, разбросанных по свету.
Песня возвращения на Родину.
«Эта ваша страна – ваша Родина… И именно она призывает каждого. Это ваше обязательство, которое никогда не сможет раствориться в небытие»
Старый, знакомый голос. Трескучий от песков времени, разлитых между нами.
«Как может Вы забыть аромат вашей земли? Вы можете уехать куда-нибудь, навсегда или нет, но Вы всегда будете помнить о Родине, возвращаться к ней в каждом вздохе»
Проникновенный мужской голос. Дети мои не понимали всех слов, они попросту внимали и читали перевод на стенах. Но всё равно сердца билось в едином ритме.
Как я могу забыть ароматы этой земли, как я смогу забыть каждое мгновение, проведенное среди вас?
Геммы привстали, приветствуя свою Праматерь.
А я было дёрнулась, чтобы показать язык им всем, но вовремя остановилась. Марко прав, им порой тоже нужна сказка на ночь…
Развернув крылья из тонких струй, я шла по мраморным плитам под ритмы забытой страны, которую я отдала на алтарь Империи. Шелестя кроваво-красными одеяниями, на которых была вышита вся история Шим’Таа. Каждое слово, каждое деяние гемм.
Все имена ныне живущих.
Красным подбоем оно струилось по плитам десятиметровым шлейфом, а в воздухе рядом кружили алые розы, разливая свой аромат.
Я остановилась перед всеми, улыбаясь. Затем протянула руки и прошептала:
– Я вернулась к вам. Навсегда. Это – моя Родина, чтобы ни говорили.
По коже, обжигая, пробежала слеза.
Единственная, но и её хватило, чтобы весь мир золотоглазых утонул в порыве. Едином порыве прикоснуться ко мне.
Позади встали старейшины, довольно жмурясь от моего присутствия. Лица их постепенно разгладились, налились силой и молодостью. Печать прошлого была снята, теперь лишь новый мир впереди.
– А извините, можно спросить? – нарушил святую тишину голос Анны. Она с сестрой стояли неподалеку, в первых рядах, улыбаясь мне. Надменные, но такие любимые…
– Да, – немного смутилась я. Наверное, мне они снятся или действительно близнецы приехали?
– Дом Альяринн в смятении после увиденного. Поэтому нас избрали послами… Скажите… Мы не сможем теперь играть в пиратство или сможем? Вы же всё-таки Святейшая…
Довольно хохотнув, я хлопнула в ладоши и розы упали на пол.
Крылья свернулись в комок, чёрные полосы ушли в глубину.
Глаза снова стали синими.
– Что же мы сидим? Устроили… – безбожно сбросив одеяния, оставшись лишь в нижнем белье, я содрала с кого-то перевязь с клинком, повязав левый глаз любезно протянутым Стефаном платком.
– Пиратство! Всем играть! Поймайте меня! – засмеялась я, – Кто первый поймает, у того я гостить буду неделю!
