МЕЖДУНАРОДНАЯ МЫЛЬНАЯ ОПЕРА
Бобби С., когда-то эстрадный комик, впоследствии ставший адвокатом таких звезд, как Майкл Дуглас, Берт Рейнолдс и Дастин Хофман, сразу догадался, как выгодно использовать Марию, обиженную супругу П. Собственно, именно он первым к ней и обратился. А теперь ее хотят все! Ларри Кинг[81], журнал People…
«Я вывел эту женщину на рынок оплаченных интервью, чтобы обеспечить ей заработок. Поймите же: я стараюсь использовать Марию, потому что она может сорвать джек-пот, до Рождества всего ничего, а у нее в запасе отличная история, которой она может поделиться!»
* * *
СТОРОНА А
Камера скользит по маленькой гостиной дома в пригороде флоридского Голливуда. На полу не валяется ни одной игрушки, в сиреневой стеклянной вазе красуются желтые пластиковые цветы, пустая пепельница стоит на вышитой красным и черным салфетке. Интервьюер, мужчина лет тридцати, говорит медленно и отчетливо. Он обращается к Марии П., молодой блондинке с утомленным лицом, сидящей на краешке кресла с блеклой обивкой. У нее на коленях и вокруг нее четверо детей от двух до пяти лет. Время от времени Мария одной рукой приглаживает волосы, другой проверяет пуговицы на блузке. Отвечает не задумываясь, монотонно. Нет, у нее не было никаких новостей от мужа со второго ноября, с того дня, как он уехал в Румынию навестить больную мать.
– Хорошо, Мария. И вот вы снова его увидели, вот вы все узнали… В прямом эфире! Ваш муж был героем ток-шоу! Невероятно! И с ним была… с ним была Надя, знаменитая гимнастка, ваша соотечественница!
– Мой муж помог Наде бежать, поначалу я так этим гордилась, до того как, до того…
Интервьюер наклоняется к Марии, берет ее за руку – видимо, сочувствует.
– Я сразу приготовила гостевую комнату для… нее. Если хотите, могу вам показать… По телевизору он сказал, что он еще и ее… ее импресарио…
Крупным планом – неровные ногти Марии, ее сухие руки, которыми она придерживает уткнувшегося ей в шею ребенка. Внезапно она заливается слезами.
Интервьюер, восклицая: «Ох боже мой, боже мой!» – поворачивается к камере:
– Госпожа И. плачет (слышатся всхлипывания), потому что во время пресс-конференции на Наде были… Соберитесь с силами, Мария, скажите нам об этом, все женщины Америки вас поддерживают!
Мария П. со стоном и сильным румынским акцентом произносит:
– На ней были цепочка и кольцо моего мужа!
Камера наезжает на нее, она ритмично подвывает: Come home come home come home![82]Заключительные титры передачи идут на фоне немого кадра счастливой Нади К.: голова запрокинута, руки приветственно подняты. Выключайте.
СТОРОНА Б
Начало декабря 1989 года, с Марией П. встречается репортер из Los Angeles Times. Его полная сомнений заметка появляется на последней полосе, в рубрике People, в ней всего несколько строк: «Мария П. пылесосит припаркованный перед домом старый “бьюик’’ курит и напевает Personal Jesus[83], ей явно легче стало жить, когда она нашла благодаря этому скандалу отличный источник дохода. По словам соседей, муж запрещал ей курить, никуда не выпускал и постоянно держал беременной».
ЧЕМОДАН
В день, когда мы с Надей вернулись в разговоре к уже законченным главам, я удивилась, что в этой истории нет никакой влюбленности, нет мужчин, которые были бы «полной противоположностью этому П., который воображал себя менеджером»… Ее внезапное озлобление, ее вспышка гнева застали меня врасплох.
– Я не собираюсь снова оправдываться! У П. явно была цель мной руководить, он сам сказал об этом в самолете, когда мы летели в Нью-Йорк. Да, я согласилась. Потому что моя свобода того стоила, понимаете?
Почему в этот день она не предложила мне ту свою версию истории, тот достойный телефильма поворот, что открылся участникам очередной пресс-конференции осенью 1990-го, через год после ее приезда? Там Надя рассказала, что в действительности на американской территории она была пленницей П, что он украл у нее сто пятьдесят тысяч долларов, заработанных ею на интервью, и что к тому моменту, когда он помог ей бежать, она была с ним знакома всего какую-то неделю. «Я говорила, что хорошо его знаю, потому что П. уверял, будто так проще получить визу, а еще он посоветовал мне сказать, что я не собираюсь ни возвращаться в гимнастику, ни встречаться с Белой… Он никогда не оставлял меня одну. Впрочем, мне и не к кому было пойти. Сам он каждый вечер разговаривал с женой по телефону. Скандал принес им много денег… Он угрожал засунуть меня в чемодан и отправить обратно в Румынию, чтобы там сдать Секуритате».
СЛЕЖКА
Декабрь 1989
Пятого декабря их видели в черной машине с откидным верхом.
– Машину они купили в субботу и заплатили за нее наличными двадцать тысяч триста долларов, – рассказывает Кен П., который торгует «шевроле».
Шестого они покинули «Дипломат отель» в Голливуд-Бич, где поселились как мистер и миссис Салдерс. Улизнули, должно быть, через заднюю дверь, потому что им удалось скрыться от репортеров, которые уже два дня за ними охотились.
Двенадцатого декабря сотрудница конторы по найму жилья Beachcomber Lodge and Villas, узнав в посетительнице бывшую гимнастку, сразу же известила прессу, только все равно оказалось поздно: к тому времени, когда примчались папарацци, комната, которую сняли «мистер и миссис Фоннорс», была пуста.
Тринадцатого декабря П. из своего номера в отеле флоридского города Помпано-Бич ведет телефонные переговоры: «Я – ее импресарио, и я помогу ей сниматься в фильмах и рекламе». Они живут на деньги, которые он выторговывает за интервью, все чеки выписаны на его имя.
Кэти К., официантка из дайнера[84], сказала в выпуске теленовостей, что Надя «ведет себя как ребенок в кондитерской. Она ест пять раз в день, заказывает стейк в семь утра и коктейль из креветок в одиннадцать; в общем, развлекается, как никогда не могла развлекаться у себя дома… Тип, который ее сопровождает? Она от него полностью зависит, он за все платит, он со всеми разговаривает. Мы с ней немного поболтали, пока он был в туалете».
Перес Д., бармен из отеля Great Western: «Она заказала клубничный дайкири, глядя по телевизору “Ботмена? Потом в выпуске новостей появилось ее лицо, и она прошептала: “Я не этого ждала, я разочарована, я так разочарована”».
