Черт! Гущин машинально забросил руку вверх, провел над своей макушкой: «Влад выше меня сантиметров на пятнадцать. Если бы к окну подошел он, то получил бы… заряд дроби в лицо! — Мысль, что стрелять могли по сыну замминистра, заставила следователя заерзать. — Докладывать Мартынову о новой версии или нет? Нам, ко всем прочим прелестям, только версии о покушении на министерского сына не хватало!»
Пару минут назад Стас не знал, как пережить томительное ожидание ответа Игоря. Время, как известно, в подобном состоянии влачится с черепашьей скоростью. Со всеми погружениями в прошлое разговор со Львовым занял чуть более получаса, но капитану еще понадобится время, чтоб все обмозговать…
Но сейчас Стас уже молил время задержаться! Ему самому необходимо все обдумать, обглодать до косточки возможный поворот в расследовании. Требовалось прикинуть, что меняется в связи с его предположением о покушении на Владислава.
Все меняется? Или же вещественные доказательства, добытые в доме Редькина, продолжают вести следствие к убийствам девушек? Ведь буклет, как ни крути, никуда не делся.
«А что — буклет? Рекламка, пустячок… Стерилизатор вообще обычный для дома медика предмет… — Стас просунул руку под рубашку, потер вздымающуюся грудь. День сегодня выдался насыщенным, сплошь состоящим из кульбитов-перевертышей. — Что если присутствие в деревне Водяного мы, в принципе, за уши притянули?! Приняли желаемое за действительное, вцепились и подогнали факты?!»
Нет, Стас, опомнись, сказал себе майор. Ларису убил — местный. Тот, кто знает о пересыхающей летом речке и укромном шалаше. На девушке было платье Янины. Предположение о выстреле по Владу — фантазия, не больше. Отталкиваться нужно от убийства Лары, а не от покушения на Иванцова. Иначе… все запутается.
Стас постарался унять волнение: «Версий можно накидать до крыши! Думать нужно по существу вопроса».
Но версии не отпускали. Майор сидел на лавочке, глаза его сосредоточились на речном пейзаже, а на самом деле вглядывались в мысленный калейдоскоп из мужских образов. Стас как будто тасовал воображаемую карточную колоду из валетов, королей и одного неизменного туза — Федула Редькина. Майор меняя подозреваемых местами, временами подбирал Федору пару, стараясь представить, как мог бы работать тандем из двух убийц… Что могло связать, к примеру, сына замминистра и деревенского пьяницу?! Почему в последствии у Редькина возникло желание застрелить подельника?!
Или… загодя убрав Федула из деревни, по Владиславу стрелял кто-то из тех, кто не имеет близкого отношения к семейству Львовых? Поскольку стрелявший не знал, что Влад перебрался на второй этаж в мансарду…
Но нет. Стрелявший встал ровно так, чтоб не попасть под обзор камеры видеонаблюдения, а значит, он отлично знаком с семейством…
Или же… он — профи? Способный на глазок определить ракурс объектива и точно выверить позицию.
Но таких мужиков в деревне нет. Все местные к установке охранных систем не имеют отношения, Мартынов это проверял. Все дачники имеют мирные профессии.
Гущин понимал, что связав выстрел с покушением на Влада, он грозит еще больше запутать следствие. Но ничего не мог поделать — сортировал колоду лиц, вращал калейдоскоп, доводя себя до головокружения.
Звонок от Игоря прозвучал спасением от круговерти. Стас стремительно выхватил телефон из кармана, ответил:
— Да, Игорь, слушаю!
— Ну что… — прозвучал в трубке задумчивый голос капитана. — Я все прослушал и вот что хочу тебе сказать, дружище… Я всегда знал, Стасище, что ты сыскарь от Бога.
Гущину не надо было расшифровывать, к чему в первую очередь относится комплимент. Окунь снял шляпу перед сыщицкой интуицией майора, позволившей ему наплевать на приказ и таки раскрутить подозреваемого на откровенность. Тут, как знал любой сыскарь, нужно почувствовать особенный момент и — вдарить! Пробить насквозь глухую оборону.
И посему, на непослушание коллеге Мартынов не пенял. А, похвалив, перешел к сути вопроса:
— Я уже направил к вам Валеру, он заберет вещественные доказательства, так как Львов, как я понимаю, пьян. Да?
— Не слишком. Держится.
— Это неплохо. Что думаешь, Стасище? Почему у Димы рука была в крови измазана?
— Понятия не имею, — признался Гущин.
— Водяной ничего не делает просто так, — полувопросительно произнес капитан. — Зачем он испачкал свидетеля? В чем подвох? Он собирался сделать что-то еще, но не успел? — Окунь накидывал вероятностей, как всегда поставив во главу угла — убийцу. Старался думать, как преступник, надевал на себя чужую отвратительную шкуру.
— Гарик, у меня еще одна версия появилась, — перебил майор. Скрывать от руководителя следственной группы ничего нельзя, в процессе разработки приветствуются самые бредовые предположение. Гущин быстро посвятил Мартынова в свои размышления и поинтересовался: — Как думаешь, выстрел мог предназначаться Владу?
— Ох, ну ты заворачиваешь, — выдохнул руководитель. — Могли стрелять по Владу в белой майке, говоришь?
— Не утверждаю, — дал обратный ход майор. — Но все же забывать нельзя, что парень прежде жил в той комнате.
— Нельзя, — согласился Мартынов. — Возьмем и эту версию на карандаш. У тебя еще какие-то мысли уже есть?
Мыслей оказалось — громадье. Гущин вывалил на Окуня весь арсенал-калейдоскоп, попросил тщательно проверить уже тех, кто не мог знать о переселении в мансарду министерского сынка.
— Ну ты даешь, дружище, — в результате произнес Мартынов. — Накрутил.
— Так есть из чего, — печально буркнул Стас. — Если подозревать уже обратный поворот, то исключать никого из деревенских вообще нельзя.
Мартынов замолчал секунд на десять, а заговорив, увел беседу в иное русло:
— Я знаешь о чем думаю, Гущин… Увозить сейчас девчонок Львовых из Игнатово нельзя…
— Игорь!
— Не перебивай. Я понимаю, что ты находишься в их доме и уже оброс личными отношениями… не можешь мыслить трезво. Так что послушай. Евгения изначально была права: ее дочек нельзя до бесконечности прятать, так как, по большому счету, это бесполезно. Янина вернулась в Россию и стала досягаемой для убийцы. Если, конечно, он действительно заточен на нее… Так вот, он сможет дотянуться до Янины, где бы та не находилась. Когда-то ей придется вернуться в Москву, потом она опять начнет наведываться в Игнатово… Или ты предложишь девушке вернуться за границу навсегда? — Стас не отвечал, поскольку сам недавно думал об этом же. — Гущин, я настаиваю, Львовы должны оставаться в доме. В конце концов, убийца мог напасть на девушку давным-давно, но почему-то этого не сделал, так?
— Игорь, обстоятельства изменились, мы подобрались слишком близко. Водяной может форсировать события. Сам видишь, происходит непонятно что.
— Стас, давай-ка так. Ты поговоришь с Евгенией… мягко обрисуешь ей ситуацию, попросишь не отпускать дочерей одних…
