Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
В целом это практически то же, что и в приказах любых армий мира, но вот такой штрих: «Боевые приказы должны быть свободны от всякого шаблона. Смотря по обстоятельствам, может быть уместным указание деления войск; однако общевойсковой начальник со вступлением в бой обязан отдавать приказы по возможности каждому непосредственно подчиненному ему по боевому расписанию начальнику.
Наши мемуаристы, военные историки и писатели, особенно во времена СССР, горазды были утверждать, что немцы воевали по шаблону, а у реальных немцев видите, какое было отношение к шаблонам не только в бою, но даже при написании боевых документов? Даже приказ можно было отдать в любой форме и любым способом. Да, немцы, безусловно, не отказывались от наработанных приемов боя и операций, если эти приемы приносили успех, и в документах у них было порядок – а зачем от этого отказываться? Только одна у них особенность: как видите, они не могли оправдать свое поражение в бою тем, что исполняли приказ (или тем, что он был «неправильно написан»), или тем, что они воевали «по уставу».
Полная свобода творчества
Теперь общие положения, но все о том же – об исключительном праве и обязанности решения принимать только самому.
«Статья 37. Из задания и обстановки вытекает решение. Если задание, как основа для действий, оказывается уже недостаточным или если ход событий уже его обогнал, то решение должно учитывать эти обстоятельства. Кто изменяет или не выполняет порученное ему задание, тот обязан донести об этом, взяв ответственность за последствия единственно на себя. Постоянно следует ориентировать свои действия в рамках целого».
Остановимся на этой мысли. Исполнить задачу, поставленную начальником, для немецкого офицера-единоначальника было мало! Немецкому офицеру разрешалось и вменялось в обязанность думать за своего начальника и решать ту же задачу, что и начальник («Постоянно следует ориентировать свои действия в рамках целого»), причем решать ее не тем способом, который начальник задумал, то есть немецкому офицеру разрешалось нарушать приказ в части данной в приказе задачи. Как видите, немецкому офицеру запрещалось тупить даже в творческом процессе решения той задачи, которую ему дали для творческого решения! Естественно, что риск неудачи от поправления начальника он обязан был взять на себя. Естественно, и слава от победы была его.
Но, повторю, чтобы действовать таким образом, подчиненный в немецкой армии обязан был ясно представлять себе замысел своего командира. Это общее требование далее в статье 37 подчеркивается: «Решение должно направлять все силы к ясной цели». Ясно указать свою цель подчиненным – это обязанность командира.
Однако немцы понимают, что в приступе трусости или нерешительности подчиненный может метаться, меняя свои решения, а потом объяснять эти метания благими побуждениями исправления задачи начальника. Посему статья 37 продолжает: «Основой его (решения) является сильная воля начальника. На сильнейшего волей часто выпадает успех. От однажды принятого решения не следует отступать без всяких (веских) оснований».
Одновременно устав понимает, что и тупость, с которой решение может проводиться в жизнь, невзирая на потери, тоже вредна, и предыдущая мысль смягчается: «Но в переменчивых условиях войны упорное отстаивание решения может явиться ошибочным. Своевременное выяснение обстоятельств и момента, требующих принятия нового решения, составляет существо искусства вождения. Старший начальник должен предоставлять подчиненным ему начальникам свободу действий, поскольку (если) последняя не угрожает осуществлению его намерений».
И тут же статья 37 заботится и о том, чтобы начальник не переложил свою ответственность на подчиненного, типа: «Я ему задачу дал, а он ее не выполнил». Устав требует: «Но, во всяком случае, он (старший начальник) не должен передоверять им (подчиненным) то решение, за которое он лично является ответственным». То есть подчиненный имеет право изменить поставленную ему начальником задачу самостоятельно, но начальник не имеет права поручать подчиненному, самому ставить себе ту задачу, которую ему обязан поставить он, начальник, в свою очередь, на основе собственного решения.
И этим Уставом, и воспитанием немецкие офицеры и генералы загонялись в угол собственных действий только на основе собственных решений. Их заставляли творить! Любой бюрократизм, любой формализм, любой догматизм пресекались в документах и практике немецкого командования, пресекались неумолимой ответственностью за результат деятельности офицера и генерала, и эту ответственность невозможно было переложить ни на начальника, ни на документ, ни на доктрину.
И немцы готовили своих генералов и офицеров именно так – воспитывая в них самостоятельность – не менее века! Века! Помянутый русский генерал М. Драгомиров был наблюдателем при прусской армии еще во время войны Пруссии с Австрией в 1866 году. Он писал, что прусский генерал не может допустить вмешательства в свое управление войсками и если такое вмешательство последует от вышестоящего начальника, то он уйдет в отставку немедленно – он не будет нести ответственность за дурость своего командира, и он не допустит посягательства на свое положение творца.
К необходимости этих ста лет для создания армии я еще вернусь, и мы рассмотрим этот срок со стороны, никем не рассматриваемой. А сейчас посмотрим на русскую (Советскую армию).
Принципы управления русской армии
Рассмотрим нашу армию с позиций принципов управления ею.
Рабоче-крестьянская Красная армия была кровь от крови, плоть от плоти царской императорской армии, к тому времени уже век не имевшей побед ни над каким мало-мальски серьезным противником. Создать чисто революционную армию и по принципам управления, и по кадрам не получилось.
Помянутый наркомвоенмор Троцкий пошел по легкому, а не исключено, и по единственно возможному пути – где силой, а где посулами быстрой карьеры привлек в РККА массу царских генералов и офицеров. В период Гражданской войны в рядах Красной армии воевало 48,5 тысяч царских офицеров и генералов, в 1919 году они составили 53 % всего командного состава РККА. В Красной армии оказалось более шестисот офицеров и генералов Генерального штаба (всего генералов около 200), из двадцати командующих красными фронтами семнадцать были кадровыми офицерами царского времени, все начальники штабов фронтов – бывшие офицеры, из ста лиц, командовавших красными армиями, восемьдесят два – бывшие императорские офицеры. Да и в Великой Отечественной войне 17 генералов (из 41), командовавших фронтами, – это все еще бывшие царские офицеры, которые уже в Первую мировую войну были в чинах от корнета до полковника.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
