Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Нужно отметить, что на мнение израильского премьер-министра по вопросу силового разрешения проблемы с заложниками оказывали значительное влияние двое высокопоставленных армейских чинов: начальник Генерального штаба Армии Обороны Израиля генерал-лейтенант Мота Гур и командующий Северным военным округом генерал Рафаэль (Рафуль) Эйтан. В отличие от министра обороны, с которым Рафуль долгие годы находился в состоянии неприкрытой вражды, генерал Эйтан считал проведение антитеррористической операции в подобных условиях настоящим безумием, граничащим с преступлением по отношению к заложникам. Такого же мнения придерживался и начальник Генерального штаба. Тем не менее и Рафуль и Мота Гур были вынуждены подчиниться приказу министра обороны и приступить к разработке операции, намеренно не посвящая Моше Даяна даже в общие детали.
Из воспоминаний Рафаэля Эйтана:
«В Маалоте мы снова столкнулись с министром обороны Моше Даяном. Эта встреча, как и прежде, была враждебной. Я находился на передвижном командном пункте около школы, захваченной террористами. Только вернулся с обхода, в котором дал указания солдатам, каким образом совершить прорыв. Даян попросил информировать его о плане операции. Не хотелось мне вводить его в детали, ибо тогда и сейчас убежден, что министр обороны – любой министр обороны! – не должен быть в курсе каждой детали такой операции. «Попытаемся сделать как можно лучше», – сказал я. «Но что за план?» – не отставал он. «Наилучший из возможных…» – опять уклонился я. Вероятно, в этой ситуации он не хотел вступать со мной в спор – мое отношение к нему он знал отлично…»[25]
В 14:45 министр обороны еще раз позвонил в канцелярию главы правительства, потребовав от Голды Меир разрешения на немедленное начало антитеррористической операции. Моше Даян мотивировал это тем, что ситуация вокруг заложников накалилась до предела и в любой момент рисковала выйти из-под контроля. Поскольку правительство, по всей видимости, не собиралось выпускать террористов на свободу, штурм следовало начать как можно раньше, пока боевики ничего не ожидают.
Поддаться требованиям террористов сегодня означало завтра превратить любую израильскую школу в потенциальную цель для нападения террористов. Так или иначе, но рано или поздно в одной из израильских школ неминуемо пролилась бы детская кровь. Это не было мрачным предположением Моше Даяна, в этом заключалась настоящая действительность, в которой жил Израиль, которую необходимо было принять.
По всей видимости, доводы министра обороны возымели свое действие на премьер-министра Голду Меир. После очередного совещания в 15:15 правительство выдало министру обороны мандат на проведение антитеррористической операции. Однако вмешались начальник Генштаба и командующий Северным военным округом. Они потребовали от правительства отсрочки как минимум на полчаса для ведения переговоров, чтобы как можно лучше подготовить атаку, улучив для нее наиболее удобный момент. Израильский премьер очень высоко ценила мнение как Моше Даяна, так и мнение Рафуля и Мота Гура, чтобы проигнорировать их требование. Таким образом, было принято компромиссное решение начать штурм школы в 16:30, за полтора часа до истечения срока ультиматума. Кабинет министров большинством голосов одобрил силовую акцию. Только один из 15 министров кабинета Голды Меир проголосовал «против». Тем не менее начальник Генерального штаба Армии Обороны Израиля генерал-лейтенант Мота Гур отдал приказ Рафулю о начале штурма только в 17:15.
Прошло более 13 часов со времени прорыва террористов в Маалот и захвата заложников. В 17:25 раздался первый выстрел снайпера, ставший сигналом к началу штурма. Снайперская пуля предназначалась главарю террористов и раздробила ему левое плечо. Несмотря на сильную боль и обильное кровотечение, Рахим не потерял сознание и ни на секунду не поддался панике. Он отскочил от окна и, пригибаясь к полу, побежал в конец коридора, где находился другой террорист, 27-летний Али Ахмад Хасан Лину. Единственное место, откуда можно было сейчас ожидать появление спецназа, была лестница. Как ни странно, но Рахим не торопился расправиться с заложниками, вероятно полагая, что на это у него еще хватит времени, тем более что в классе постоянно находился третий террорист.
Сразу после первого выстрела группа майора Амирама Левина через центральный вход ворвалась в здание школы. Именно на эту группу возлагалась самая ответственная часть операции: подняться на второй этаж и ликвидировать боевиков до того, как они начнут расстреливать заложников или приведут в действие взрывные устройства. Заскочив в просторный холл, Левин пропустил вперед вспомогательную группу, которой командовал молодой офицер «Сайерет Маткаль» капитан Цвика Либне (Zvika Libne). Его бойцы должны были подняться на второй этаж и ликвидировать террориста, контролировавшего лестничный пролет и коридор, расчистив дорогу группе майора Левина.
В первые секунды штурма спецназовцы никого не заметили и продолжили движение в направлении лестницы, ведущей на верхние этажи. Первым бежал капитан Цвика Либне. Поднявшись на полтора этажа, он в считаных метрах от себя заметил первого террориста – 27-летнего Али Ахмад Хасан Лину. Не останавливаясь, прямо на бегу, он выстрелил в террориста и метнул в его сторону фосфорную гранату. Как позже выяснилось, это была роковая ошибка. Раздался глухой хлопок, и во все стороны полетели шипящие ярко-белые искры. Даже небольшой капли фосфора на теле, как полагал Цвика, было вполне достаточно, чтобы нейтрализовать террориста, поскольку, когда станет гореть его плоть, он меньше всего будет думать о том, чтобы расправиться с заложниками. Несмотря на то что спецназовцев и Али Ахмад Хасан Лину разделяли всего лишь четыре метра, ему удалось уйти невредимым и укрыться в конце коридора. А его место занял раненный в плечо Рахим. Извергая неистовые проклятия, он, не показываясь из-за угла, высунул автомат и дал вниз по лестничному пролету длинную очередь из автомата Калашникова. Пули прошли в считаных сантиметрах от головы капитана Цвики Либне, чудом не задев его. Однако бойцам, бежавшим следом за ним, повезло меньше. Первый же спецназовец получил тяжелейшие ранения. Пули попали ему в живот, бедро и раздробили тазобедренный сустав. Другой боец получил автоматную очередь в ногу и еще один спецназовец, рикошетом от стены, ранение в лицо. Они кубарем скатились по лестнице, своими телами перекрыв проход наверх остальным бойцам группы Цвики. Чтобы не сорвать темп прорыва, капитан Цвика Либне в одиночку бросился преследовать террористов, пока остальные бойцы подтягивались к нему. Он выбежал на второй этаж и осторожно выглянул из-за угла. Перед ним, как он и ожидал, открылся длинный Т-образный коридор, расходящийся в противоположные стороны. Пока спецназовцы пробирались наверх, через тела своих раненых товарищей, фосфорная граната стала извергать плотные клубы дыма, который мгновенно заполнил весь лестничный пролет и коридор, ослепив как террористов, так и преследовавших их бойцов «Сайерет Маткаль». Дым был настолько плотным, что в скором времени ничего невозможно было различить уже на расстоянии полуметра. Вместе с тем спецназовцы успели наизусть заучить планировку школы и могли действовать практически вслепую. Справа, примерно в 16 метрах по коридору, находилась дверь в класс, в котором удерживались заложники и, по всей видимости, укрылись боевики. Согласно первоначальному плану, на этом этапе операции группа капитана Цвики Либне должна была уступить место бойцам майора Амирама Левина, однако из-за спины никто так и не показался. Не понимая, что происходит, капитан Либне дал несколько коротких автоматных очередей и засел за углом, оставшись прикрывать коридор.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
