Он больше не испытывал к Коршуну ничего, кроме злобы. Он верил ему, как брату, а тот предал его! Если Коршун думает, что Ежевика не посмеет поднять коготь на брата, то сильно ошибается.
И тут он услышал, как впереди кто-то громко шлепает по лужам. С торжествующим воем Ежевика прыгнул вперед, но его задние лапы разъехались в скользкой грязи, а когти передних беспомощно соскользнули с мокрой шкуры невидимого врага. В тот же миг что-то тяжелое обрушилось на него сверху, вдавливая в грязь, и острые когти впились в плечо. Ежевика сморщился от сильного запаха племени Ветра и увидел перед собой горящие ненавистью глаза Чернохвата.
— Изменник! — просипел Ежевика.
Он попытался приподняться и сбросить с себя врага, но раскисшая земля предательски проваливалась под ним, а жидкая грязь, пропитавшая шкуру, тянула вниз. Он беспомощно забился под Чернохватом, пытаясь ударить его задними лапами в незащищенный живот.
Чернохват зарычал, ощерив клыки. Ежевика напрягся, ожидая, что эти страшные зубы сейчас вопьются в его горло. И вдруг какая-то черная тень выросла за спиной Чернохвата, и огромный воин, словно пушинку, отшвырнул изменника от Ежевики. Этого оказалось достаточным, чтобы Ежевика вскочил из трясины. Он увидел Коршуна, который сцепился с Чернохватом в двух шагах от него.
У Ежевики голова пошла кругом. При свете молнии он разглядел, что Коршун стоит над Чернохватом, придавив его за горло к земле. Шерсть речного воина была покрыта грязью, но синие глаза сверкали, словно звезды.
Они с Ежевикой переглянулись.
— Ты… ты спас мне жизнь, — срывающимся голосом проговорил Ежевика. — Почему? Почему ты помог мне, а не ему?
Чернохват бешено забился под лапой Коршуна и зашипел от злобы, но Коршун даже не шелохнулся. Ежевика почувствовал, что не может отвести взгляда от этих ледяных синих глаз. Казалось, они с братом были одни во всем лесу, посреди бушующей стихии.
— Ты же помогал Чернохвату, — беспомощно пролепетал Ежевика. — Ты напал на лагерь племени Ветра, а теперь…
Коршун виновато понурил лобастую голову.
— Это правда, — произнес он. — Я обещал помочь Чернохвату, потому что он казался мне более подходящим предводителем для племени Ветра. Но ты мой брат, Ежевика. Разве я мог позволить ему убить тебя?
Слова Коршуна громом прогремели в голове Ежевики. Разве он сам не сомневался в способности Одноуса повести за собой племя Ветра? Разве не спрашивал себя, признают ли звездные предки нового предводителя?
— Чернохват убедил меня присоединиться к нему, — продолжал Коршун. — Он обещал, что никогда не поднимет коготь на Речное племя, если мы поможем ему изгнать Одноуса.
— Вот как? — раздался из грязи зловещий смех Чернохвата. — Тогда расскажи ему и о том, что я пообещал лично тебе! Разве не ты первым пришел ко мне, Коршун? Разве не ты предложил мне свою помощь и попросил, чтобы я сделал тебя своим глашатаем, а потом помог бы тебе захватить власть над Речным племенем?
— Что? — синие глаза Коршуна стали еще больше от изумления. — Не слушай его, Ежевика. Зачем мне становиться глашатаем племени Ветра? Я никогда не оставлю свое племя! И зачем мне чужая помощь? — Он гордо вскинул голову, и Ежевика подумал, что никогда еще не видел более красивого и благородного кота. Даже израненный и перепачканный грязью, Коршун оставался великим воином от носа и до последнего волоска на хвосте. — Если когда-нибудь мне суждено будет возглавить Речное племя, то это будет только согласно воинскому закону.
— Лжец! — захрипел Чернохват.
— Нет, — покачал головой Коршун, — я просто делал то, что считал правильным. — Он снова обернулся к Ежевике: — Признайся честно, разве ты сам никогда не сомневался в том, что Одноус сможет стать настоящим предводителем?
Ежевика опустил голову и промолчал. Его брат говорил так, словно видел его насквозь.
Внезапно Чернохват с торжествующим воем вскочил, отбросив Коршуна в заросшее камышом болотце. Ежевика приготовился броситься на вероломного воина Ветра, но быстро вскочивший Коршун с шипением оскалил зубы и двинулся на недавнего союзника. Чернохват бросился бежать и через несколько мгновений растаял в темноте.
Не говоря ни слова, Коршун помчался за ним, а Ежевика рванулся следом.
Молния снова прорезала небо, и сквозь оглушительный раскат грома Ежевика услышал, как кто-то громко зовет его по имени. Он обернулся на бегу и увидел Белку.
— Ты спятил? — в ужасе проорала она. — Почему ты не бросился на Коршуна? Ты дал ему сбежать!
— Нет! Ты ничего не поняла… — начал Ежевика.
— Что тут понимать? Я слышала, что сказал Чернохват! Коршун помогал ему, чтобы стать глашатаем племени Ветра, а потом захватить власть над Речным племенем! Он ужасен! Он хуже всех в лесу!
Молния прорезала небо до самого горизонта. Пульсирующая белая вспышка выхватила из темноты кота, стоявшего на берегу озера напротив острова. Это был Чернохват. В тот же миг раздался жуткий треск. Молния ударила в вершину одного из самых высоких деревьев на острове, и то со скрипом начало заваливаться вниз. К несчастью, Чернохват слишком поздно осознал нависшую над ним опасность. Его душераздирающий вопль был заглушен грохотом рухнувшего дерева и сухим треском ломаемых ветвей.
Увязая лапами в болоте, Ежевика бросился вперед и вскоре очутился на твердой земле. Казалось, поразив Чернохвата, гроза добилась своей цели и начала успокаиваться. Следующая вспышка молнии сверкнула уже за холмами, а глухое ворчание грома послышалось с большим опозданием. Ливень стих, превратившись в мелкий дождик, а сквозь появившиеся просветы в тучах показалась луна.
Ежевика увидел, что на берегу собралось уже множество котов. Здесь были и Огнезвезд, и Одноус со своей глашатой Хмуроликой. Предводитель племени Ветра выглядел ослабевшим, кровь струилась из глубокой раны на его плече. Судя по его растерянному виду, он до сих пор не оправился от удара, нанесенного ему предательством Чернохвата и других воинов Ветра.
Шлепая по воде, Ежевика поравнялся со своим предводителем и остальными промокшими котами. Вместе они подошли к дереву, и Ежевика невольно ощетинился, заметив какое-то движение среди ветвей. Из-под поваленного дерева, пятясь задом, вылез Коршун. Упираясь лапами в мелкую гальку, он с усилием вытащил из-под веток обмякшее тело Чернохвата. С первого взгляда было ясно, что воин Ветра мертв. Голова его была неестественно вывернута набок, а лапы безжизненно волочились по песку.
Коршун за шкирку подтащил мертвого изменника к Одноусу и швырнул тело к его ногам.
— Теперь я все понял, — сипло выдохнул он. — Он умер смертью предателя.
Одноус склонил голову и обнюхал бывшего глашатая.
— Племя Ветра скорбит о потере Чернохвата, — прошептал он. — Когда-то он был славным воином.
— Но он предал тебя и всех нас! — яростно оскалилась Хмуролика.
— Как и ты! — рявкнул Одноус, поднимая глаза на Коршуна. — Ты помогал ему! — Он выпустил когти, готовый броситься на огромного черного воина.
