— Это что, игра? — спросила Клэр, хлопая глазами, как озадаченный ребенок.
— Игра… превратившаяся в нечто такое, к чему я был не готов. — Он все больше и больше озадачивал ее. — Какую карту мне стоит выложить первой, Клэр? Может, ту, под именем Пэтси?
Клэр кивнула, стиснув зубы.
— Пэтси — цветок на подгнившей ножке, — начал он. — Она мастерица осложнять себе жизнь. Но еще со времен колледжа у меня сохранилась способность общаться с подобными ей… я не имел в виду романтически, Клэр. Я хочу сказать, что мне жаль людей подобного сорта. Я не могу не откликнуться на их призыв о помощи. Понимаешь, о чем я?
— Пока не совсем. — Клэр потрясла головой, все еще не веря, что это не наваждение.
— Пэтси Хэрриман склонна к суициду. Учась в колледже, я делил комнату с подобным ей парнем. Он влюбился в девушку из кондитерской лавки и приводил ее к нам в комнату, о чем я и не догадывался. Но, живя в общежитии, нельзя ничего скрыть, и вскоре выяснилось, что какая-то девушка частенько наведывается к нам в гости, и Пэт…
— Пэт?! — воскликнула Клэр.
— Пэт Рэймонд милый парень, но у него в жилах вода, а не кровь. Он из бедной семьи, его родители работали день и ночь, лишь бы сын получил степень. Исключения из колледжа он бы не перенес. Он угрожал прыгнуть с моста в реку. Он только так говорил, люди его эмоционального склада всегда так делают. Ну, я представил дело так, что девушка приходила ко мне, и вскоре меня исключили. Мой отец… — На мгновение на лице Росса появилась прежняя циничная усмешка. — Мой отец был этому не рад. Боюсь, он не одобрял все, что я делал.
— Значит, именно о Пэте Рэймонде ты говорил в бреду, — догадалась Клэр, и ее глаза засияли, как восходящее солнце. — Оказывается, Пэт — это мужчина.
— В каком бреду? — переспросил Росс. Теперь настал его черед озадачиваться.
— Ой, ты же не должен был об этом узнать. — Клэр виновато улыбнулась. — Я пришла в твою комнату и ухаживала за тобой, когда ты был в лихорадке. Ты не помнишь. Ты постоянно бубнил про Пэт… ну, я подумала… она же постоянно писала тебе.
— Я ей разрешил, Клэр. — Росс крепко сжал ее ладони. — Ее брак постепенно разваливался… я сказал, что она может писать мне каждый раз, когда почувствует себя… покинутой. Клэр, неужели ты подумала, что в тех розовых конвертиках были строчки о безумной любви?
— Не надо смеяться надо мной. — Она попыталась отодвинуться от него, но это было невозможно: он уже держал ее за локти. — Росс… что ты здесь делаешь? Мы уже распрощались. Теперь придется пройти через это еще раз в Лагосе.
— Не придется, — решительно заявил он. — Почему ты ухаживала за мной, когда я был болен?
— Гуманные чувства… я бы не стала смотреть, как мучается собака…
— Почему ты так ревновала меня к Пэтси?
— Я… была… твоей женой.
— Ты все еще моя жена.
Нечто в его голосе… нечто такое, что ей еще не доводилось слышать… заставило ее сердце бешено колотиться.
— Ты мог рассказать мне о Пэтси еще в Була, — дрожащим голосом произнесла она.
— Я использовал ее как последнее оружие против твоей атаки, Клэр. Один мудрец сказал однажды, что циник — человек, знающий цену всему, но не знающий ничьей ценности. Таким был я до встречи с тобой… и даже после. Затем, даже не пошевелив пальцем, ты меня изменила…
Он рассказывал, как с каждым месяцем возрастало ее влияние на него. Он ожидал подобного, зная, что ему предстоит жить с единственной женщиной в изоляции от внешнего мира. Но он не был готов к тому, что простое увлечение перерастет в глубокое чувство. Помнила ли Клэр ночь, когда он ушел охотиться на леопарда?
— Да, — прошептала она, не веря своему счастью.
— Тогда я это осознал, — лаконично сказал он.
Его чувства становились все сильнее, но он им не верил. Разум говорил ему, что из-за суровости жизни он принимает влечение за любовь. Росс убедил себя в том, что испытывает к Клэр лишь физическое влечение.
— Мы не задавали друг другу лишних вопросов, — сказал он. — И никогда на словах не высказывали иных чувств, кроме влечения. Я решил, что лучше оставить все так, как есть… ради тебя.
— Ради меня? — Клэр подняла голову и посмотрела на Росса широко распахнутыми, влажными от слез Глазами. — Ты думал, это плохо, если я решу остаться с тобой навсегда?
— Ты не знаешь, через какой ад мне пришлось пройти, — сквозь стиснутые зубы проговорил он. — Смотреть, как ты худеешь, узнать, что ты в одиночестве переболела тропической лихорадкой…
— Росс. — Она ласково прикоснулась к его щеке. — Любое место, где мы будем вместе, станет для меня раем. Хотя все выглядело так, будто я чахну на глазах, это не из-за тропиков. А из-за того, что отсылал меня назад, когда каждая частичка моей души хотела остаться с тобой.
Росс положил свою ладонь поверх ее, он сдвинул ее ладонь от щеки к губам и нежно поцеловал.
— Я думал, что могу спокойно дать тебе уехать… пока ты не сказала, что поплывешь на одном корабле с Доном Картером. Мое тщеславие не могло этого вынести. — Он усмехнулся, и горячее дыхание обожгло ее ладонь. — Ты моя жена, и я буду жить с тобой в маленьком коттедже в захолустной английской деревушке, если ты того хочешь, Клэр.
— Такая жизнь не для тебя, Росс.
— Но если это то, чего ты хочешь… — Его лицо было таким измученным, что сердце Клэр чуть не разбилось вдребезги. — Это то, чего хочешь ты, милая, а с этим стоит считаться.
— Я хочу тебя, — сказала она очень просто. — Я никогда ни в чем не нуждалась, кроме тебя.
Такая вспышка любви читалась в его глазах, что Клэр инстинктивно подалась назад.
— Клэр, ты все еще ничего не знаешь обо мне, — страстно произнес он. — Иногда мне кажется, что я сам себя не знаю… — Он крепко сжал ее руки. — Я способен убить мужчину, который хотя бы взглянет на тебя.
Росс нежно поправил черный локон ее волос, провел рукой по мягко очерченным скулам, подбородку, изгибу шеи.
— Клэр, я хочу, чтобы ты сейчас же вернулась со мной в Була. Ты согласна?
Она кивнула и бросилась ему на шею. Она хотела немедленно ощутить сладкий вкус его поцелуев на губах, силу его рук…
— Я люблю тебя, Клэр, — прошептал Росс у нее над ухом. — Я готов произносить эти слова снова и снова. Я люблю тебя.
Эти слова были для нее прекраснейшей музыкой на свете… она могла слушать их снова и снова.
Росс долго смотрел ей в глаза, затем улыбнулся. Клэр обняла его за плечи, аромат цветов разносился по каюте, корабль двигался в Лагос… Оттуда они вдвоем вернутся в Була. Три замечательных, наполненных любовью медовых месяца в Була… Весь мир будет принадлежать только им двоим.
