В местной прессе убитых называли «военными среднего звена», в центральной прессе вообще ничего не появилось. Через три дня комиссия снялась из части, а на местном кладбище в лесочке появилась безымянная могила. То есть для всех она была безымянная, да и сам факт захоронения не афишировался, но мы с Генкой Задорновским, сходив за грибами, увидели, как хоронят члены комиссии, в количестве трех человек, закрытый гроб. Не знаю, какая накладка получилась в военном ведомстве, но гроб был деревянный. И даже не гроб, а ящик из-под снарядов.
Мы с Генкой — парни любопытные, тем более что в нашей части развлечений мало, и на следующий день мы могилку ту проведали. А в могилке оказался командир нашего дивизиона в спортивном костюмчике, с развороченным от выстрела виском.
Закопали мы его быстрее, чем откапывали, раза в два. Полковник наш, что лежал в ящике, на днях подал прошение об отставке и выехал на родину. Все удивлялись — у него не было родственников, детдомовский, холостой. Мы с Генкой очень удивились месторасположению такой родины. Позже, через год наверное, до нас дошли слухи, что наш полковник был четвертым в компании инвесторов…
Лейтенант подвинул бутылку лимонной поближе к себе.
— Ты все ждешь, когда смешно будет? Прямо сейчас. Среди закапывающих могилу был новый человек, привезший от местного командования продукты в длинных деревянных ящиках из-под снарядов. Такой подтянутый молодой парень в штатском. Твой брат Андрей. Хочешь водки?
— Не хочу. Он что, убил их?
— Нет. — Ладочников щелкнул по бутылке, вздохнул, но наливать не стал. — Тех порезали местные мафиозные воротилы, они с военными по деньгам не договорились. А вот «голову» всего предприятия, нашего, местного полковника, убрал, я думаю, твой братец.
Нет, это слишком. Столько отрицательной информации за короткий период времени может быть только в войну.
— Костя, я ничего не понимаю.
Он развел руки.
— Я пока тоже.
— А при чем твой друг Гена?
— Гена? Он действительно мой друг, даже стал родственником. После армии влюбился в Эльвирку, сестру мою, женился, перетащил нас в Москву. Мы с ним в Высшую школу милиции пошли. Учились. А он во время какой-то попойки рассказал, как однажды по грибы сходил и наткнулся на могилку. Он в чужой компании рассказывал, без меня. Утром мне позвонил, признался в дурости. А днем вышел с занятий в ларек за сосисками и отравился. Вечером умер. Ларек закрыли. Меня два раза вызывали на предмет выяснения подозрительных фактов из Генкиной биографии.
День сегодня выдался прохладный, что-то меня начало от Костиного рассказа тихонько трясти.
— Костя. Боже мой… Подожди, а как же собака? Мастиф? Муж Толик?
— Это второй муж Эльвиры. Тоже мой друг. Они через два года после смерти Гены расписались, первая девочка у сестры от Генки, а общему с Толиком мальчику сейчас седьмой год пошел.
— Значит, ты думаешь, это он, Андрей, убил Гену?
— Нет. Ведомство его. Кем он работает?
— Аналитиком в МВД.
— Не знаю, что он там анализирует, но оружие всегда при нем. Заметила?
— Не-а.
— Приглядись. А аналитикам, между прочим, табельное оружие на каждый день не положено, им положено думать, схемки чертить и по клавиатуре компьютера пальцами тюкать.
Ладочников достал «Яву» и смачно закурил. Я не люблю этот запах, у нас в семье не курят. Но тут я попросила налить мне водки и выделить сигарету. Костя водки налил, но сигарету не дал.
— Травись, как пассивный курильщик, с тебя и этого хватит. Я сегодня у тебя переночую? На всякий случай? Да и выпить хочется, устал. Дома у меня Эльвирка генеральную уборку затеяла, так что ты вовремя объявилась, я под хорошим предлогом сбежал.
— Ночуй, Костя, не жалко. А как же ты с Татьяной Степановной?..
Разговор прервал телефон. Я как только утром вошла в квартиру, так по привычке схватила его и теперь сидела с трубкой в руках.
— Алло.
— Настя! — Голос Милы выбивался из мембраны на волю и рыдал. — Я не могу! Ты по пансионатам отдыхаешь, а я вся в трансе! Я с Шуркой поругалась. Навсегда! Он такой гад!
— Мил, подожди, подожди. Не кричи. Ну поругалась, и фиг с ним, не самое большое сокровище потеряла.
— Да-а, а мне плохо второй день. Мне нужно дружеское участие, я сейчас к тебе приеду!
— Подожди, Мила!
— И не перебивай меня, пожалуйста.
Мила зарыдала. Ладочников с преувеличенным сочувствием покачал головой.
— Красивая?
— Да. Только громкая очень.
— Пусть приезжает, отвлечемся.
— Мил, ты через сколько будешь?
— Через полчасика. А кто это у тебя?
— Приедешь, увидишь. Бери такси, я оплачу.
Мила тут же положила трубку. Я представила, как она после звонка полезла за косметичкой приводить себя в порядок и одновременно стала ловить машину. Ловит она их прямо там, где стоит, не знаю, как ее водители видят, но останавливаются и разговаривают иногда через улицу.
Я отвлеклась. А разговор был о важном, об очень важном.
— Костя, так каким образом вы с Татьяной Степановной в квартире на Коровинском шоссе появились?
— Очень просто. Ты помнишь тот день? Татьяна Степановна взяла у тебя деньги для Алексея и пошла к себе, я в ванне плавал, в твоей розовой джакузи. Ребята вышли, а мне пришлось отодвинуть тумбочку, которую к двери ванной придвинули, и вылезать на волю через щель в десять сантиметров. Я человек не худой, коренастый, весь ободрался. Чего я себе ободрал, прямо сказать стыдно.
— Представляю.
— Не совсем. У тебя этого нет. Сразу же после всей истории я позвонил начальству, доложился. Сергей Дмитриевич спустил на меня всех собак и пообещал при встрече убить. Удивляюсь, как с его характером он до сих пор только майор, видимо, не на ту ногу начальству наступил. Пока я одевался и с ребятами с четвертого этажа связывался, появился Андрей, весь перемазанный. Как оказалось, ты его послала… в гараж. Он сразу сориентировался и успокоился, он тебе в сапог, в левый, «жучок» успел пихнуть.
— Так этот сапог те гады на первой квартире забыли.
— Вот именно. После перестрелки мы тебя потеряли.
Телефон в руке опять ожил.
— Алло.
— Детка моя, ты в норме? Ничего страшного не случилось?
Татьяна Степановна басила с искренним участием.
— Все хорошо, дорогая Татьяна Степановна, а вы как? Идиоты похитители не задели вас?
— Пронесло.
— А где собаки? И где… кобелек?
— Все в норме, псы у меня. За Лешу можешь не беспокоиться, он делом занят. Ладочников тебя охраняет? Смотри, одна не оставайся.
