— Дамы и господа! — обратился государь к своим гостям. — Я прошу вас успокоиться. Вечер только начался, и больше никто не посмеет омрачить его. Господа, поддержите ваших прекрасных дам! Новый год бывает раз в году, и я хочу, чтобы этот замечательный праздник запомнился всем присутствующим не этим печальным происшествием, а головокружительным весельем и ликованием, которые по праву отличают сегодняшнее торжество от всех остальных празднеств. Но прежде, чем зазвучит музыка и начнутся танцы, я бы хотел представить вам, дамы и господа, удивительную девушку, с которой судьба сталкивает меня уже дважды за последние дни, к тому же всякий раз при необычных обстоятельствах. Сегодня эта благородная и отважная девушка спасла мне жизнь. Имя ее прекрасно так же, как и она сама. Прошу любить и жаловать, перед вами краса и гордость Востока — Эльнара!
Импровизированное и весьма эмоциональное выступление короля собравшиеся восприняли бурными овациями. Над помостом, где находились Его Величество король Генрих Бесстрашный и крайне смущенная Эльнара, закружились блестящие гирлянды и разноцветные конфетти. Оркестр заиграл гимн королевства Ланшерон, и оттого все гости королевского праздника ощутили крепкое единство и гордость за страну, которую возглавляет столь мудрый и благородный правитель, явно находившийся под покровительством самого Господа Бога.
Едва оркестр закончил играть гимн, рядом с королем неожиданно появилась пожилая сухопарая дама, одетая в строгое платье темно-фиолетового цвета. Тепло улыбнувшись Эли, она обратилась к государю:
— Ваше Величество, если позволите, я с удовольствием помогу Вашей очаровательной гостье переодеться в праздничное платье, которое еще больше подчеркнет ее чудную красоту.
— Вы, как всегда, необыкновенно внимательны, мадам Эсюрель. Я допустил оплошность, не догадавшись при первой встрече с мадемуазель Эльнарой пригласить ее на наш сегодняшний бал-маскарад. Слава Господу, который привел ее сегодня во дворец, ведь она не только спасла мне жизнь, но и стала настоящим украшением нашего торжества. Я хочу, чтобы своим нарядом она затмила всех присутствующих здесь дам. Вы ведь отлично понимаете, мадам Эсюрель, что редкий бриллиант обязательно должен иметь достойную оправу. Дорогая мадемуазель Эльнара, — Генрих повернулся к девушке, покрасневшей и весьма смущенной его последними словами, — мадам Эсюрель много лет ведет хозяйство одного из закоренелых холостяков королевства Ланшерон, что имеет честь сейчас находиться перед вашими дивными очами. Она поможет вам подобрать бальный наряд и украшения, благодаря которым красивые женщины обычно становятся еще более прекрасны, дабы вы полнее и глубже ощутили атмосферу нашего замечательного праздника. Я буду с нетерпением ждать вас.
— Простите, Ваше Величество, еще один деликатный вопрос, — осторожно вмешалась в разговор королевская экономка. — Во время ужасного происшествия герцогиня Шепетон потеряла сознание от страха за Вашу драгоценную жизнь. Сейчас она пришла в себя, но еще не совсем оправилась. Герцогиня спрашивала о Вас, государь… — экономка сделала красноречивую паузу.
— Думаю, среди моих придворных найдется человек, способный позаботиться о герцогине Шепетон, — беззаботно ответил Генрих.
Услышав столь исчерпывающий ответ, закаленная в придворных интригах мадам Эсюрель удвоила свое внимание к Эльнаре. Они поднялись на третий этаж, где располагались внутренние покои дворца и гардеробные комнаты. В одну из таких комнат экономка проводила Эли. Уверенным хозяйским движением она распахнула настежь дверцы многочисленных объемных шкафов, стоявших вдоль стен, выбирая подходящее для девушки платье. У Эльнары захватило дух при виде разнообразных женских нарядов, обшитых пышными рюшами, тонкими кружевами, мелкими воланчиками и украшенных шелковыми лентами да сверкающими драгоценными камнями. Пока мадам Эсюрель осматривала шкафы, Эли занялись молоденькие фрейлины. Они помогли ей снять с себя старое платье, подобрали тонкое батистовое белье, надушили девушку изысканными духами и, наконец, красиво убрали густые черные волосы в великолепную прическу. А тем временем со своим выбором определилась мадам Эсюрель:
— Должна заметить, мадемуазель Эльнара, что вы такая же хрупкая и миниатюрная, как ныне покойная королева, давшая жизнь Его Величеству королю Генриху. Несмотря на ее французское происхождение, ланшеронцы очень любили и несказанно гордились своей королевой. Даже сейчас, спустя почти пятнадцать лет после безвременной кончины королевы Генриетты, нам по-прежнему ее очень не хватает. Она была безумно красивой, умной и доброй женщиной, чье лицо всегда излучало необыкновенное сияние, а это, как известно, отличает истинно благородные и возвышенные души. Наверное, мои слова прозвучат несколько странно, мадемуазель Эльнара, однако я нахожу, что вы чем-то похожи на нашу любимую Генриетту. Хрупкостью телосложения, невысоким ростом, тонкими чертами лица, открытой улыбкой. Даже в движениях я угадываю несомненное сходство. Это просто невероятно! Неудивительно, что Его Величество король Генрих от вас просто без ума! Мужчины в душе всегда остаются немного детьми, а потому нередко, сами того не осознавая, ищут в женщинах боготворимые с детских лет материнские черты. Впрочем, я непростительно долго говорю на посторонние темы, а ведь вас, мадемуазель Эльнара, уже ждут. Я хочу предложить вам платье, которое королева Генриетта одевала единственный раз в своей жизни — в день свадьбы. Это платье по праву можно назвать произведением искусства! Его шили лучшие портные Парижа. Не сомневаюсь, что в этом наряде вы затмите всех присутствующих на балу дам! Его Величество будет просто в восторге!
Поскольку король Генрих выразил пожелание лично сопроводить неожиданную, но столь приятную гостью на бал-маскарад, мадам Эсюрель провела Эли в специальную комнату на том же третьем этаже, высокие двустворчатые двери которой выходили прямо в главный дворцовый зал, куда вела широкая беломраморная лестница, обычно использовавшаяся в особо торжественных случаях. Проводив девушку в эту комнату, мадам Эсюрель предупредительно закрыла за ней дверь и, тщательно расправив свои накрахмаленные нижние юбки, осторожно присела, приложив ухо к замочной скважине.
Уже добрых четверть часа Генрих ходил по комнате, нетерпеливо поглядывая в сторону заветной двери. Когда же она, наконец, открылась и на пороге показалась Эли во всем своем великолепии, зрелый опытный муж, могущественный государь просто онемел от восхищения. Его молчание длилось так долго, что по-настоящему обеспокоенная мадам Эсюрель убрала ухо и приложила к замочной скважине глаз. Искушенная придворными интригами почтенная дама никогда прежде не видела Его Величество столь откровенно счастливым и немного растерянным одновременно. Конечно, мадам Эсюрель понимала, что красавица Эльнара безусловно хороша в ослепительно белоснежном наряде, который соблазнительно открывал ее стройную шею и изящные плечи и искусно подчеркивал невероятно тонкую талию. Платье было украшено тончайшими кружевами, а по краю широкого пышного подола и рукавов было обшито множеством мелких алмазов, загадочно мерцавших при свете праздничных огней. Но опытным нюхом старой интриганки мадам Эсюрель чувствовала, что Генрих, по которому страдало немало женских сердец, да не только в Ланшероне, но и далеко за его пределами, не просто восхищен красотой юной девушки — за его долгим молчанием крылось что-то более важное. Экономка взволнованно напряглась, словно молоденькая девица, шестым чувством вдруг угадавшая, что девушке намереваются сделать предложение весьма непристойного характера. Между тем Генрих подошел к Эли, смущенно стоявшей у самого порога.
