– Что такое, цыпленочек?
Лорена надула губки, услышав это прозвище, и, как всегда, заворчала:
– Я не цыпленочек. Просто хотела узнать, сможешь ли ты когда-нибудь взять меня в замок. Хочу посмотреть конюшню господина и всех красивых лошадей, о которых ты будешь заботиться.
Симон сел на карточки, делая вид, что разглядывает девочку.
– Не знаю. Это очень большие лошади с большущими зубами. Они могут съесть такого маленького цыпленочка, как ты.
Сестренка ударила его по плечу маленьким кулачком.
– Лошади не едят цыплят, ты дурачина. Даже если лошади господина такие злые, я все равно не испугаюсь. Ты же будешь там. – Она улыбнулась ему беззубым ртом. – Я знаю, ты всегда защитишь меня, братик.
Но он не смог защитить ее. Ни ее, ни мать, ни отца. Увлекшись жизнью в замке и работой в конюшне, ухаживая за стройными скакунами, такими непохожими на тяжелую лошадь, на которой отец пахал, Симон редко вспоминал о доме. Но когда он снова навестил семью, было слишком поздно…
Он с трудом сглотнул, отогнал воспоминания, когда увидел, как Мири легкой походкой поднимается на холм. Было видно, что она успешно выполнила свою задачу и наконец-то раздобыла какую-то нужную информацию.
Подойдя к нему, она немного запыхалась. Сняв шляпу, бросила ее на землю и вытерла пот со лба, к которому прилипли выбившиеся локоны. Она улыбнулась Симону, показав небольшую корзинку.
– Подарок от мадам Бризак, – сказала она, откину и салфетку, под которой лежал виноград, хрустящий хлеб и жирный белый кусок домашнего сыра.
Симону не очень хотелось есть, несмотря на то, что со вчерашнего дня у него крошки не было во рту. Крушение последних надежд мадам Пиллар лишило его всякого аппетита. Но когда Мири расположилась на траве рядом с ним, ему пришлось присоединиться.
– Ты похожа на кошку, которая нашла сметану. Очевидно, ты кое-что разузнала. Что сказала тебе мудрая женщина?
Мири молчала, пока разламывала хлеб, потом подмигнула ему и расплылась в широкой улыбке.
– Ничего. – Мири пыталась справиться с улыбкой, но губы не слушались, и на щеках появились ямочки. – Просто ты вместо ведьмы назвал ее мудрой женщиной. Ты не совсем безнадежен, Симон Аристид.
– Я бы на это не надеялся. Ты собираешься рассказать мне, что она сказала, или нет?
Мири протянула ему ломоть хлеба и сыр, едва сдерживая радость.
– Ах, Симон, их видели в этой деревне несколько дней назад. Из того, что рассказала мадам Бризак, это были Кэрол с двумя ведьмами.
– Ах, неужели ты произнесла «ведьма» вместо «мудрая женщина»? – Симон не мог удержаться и не подразнить ее. – Ты, возможно, не совсем безнадежна, Мирибель Шене.
Мири наморщила нос и состроила ему рожицу. Она замолчала, откусывая хлеб и сыр, потом продолжила:
– Мадам сказала, их было трое, одна очень высокая и светловолосая по имени Урсула. Другая женщина совсем невысокая, темноволосая с острыми чертами лица, как у эльфа. Это очень похоже на то, что говорил Себастьян про женщин, которые увели Кэрол. И с этими двумя была молоденькая белокурая девушка. – Радостная улыбка Мири погасла. – Девушка выглядела бледной и больной. И очень несчастной. Она все время готова была расплакаться, но не смела, потому что тогда долговязая Урсула била ее по голове.
Симон наклонился и взял пальцами запястье Мири.
– Не беспокойся. Мы отыщем девушку, спасем ее.
Обещание было поспешным, но Симон подумал, что ничего не сделал, чтобы прогнать с лица Мири тревожное выражение.
– Похоже, ты права, девушка ушла не добровольно. Можешь с полным правом сказать: «Я же говорила».
Мири покачала головой, но, похоже, была благодарна за его добрые слова. В ее глазах снова засветилась надежда.
– Кажется, они больше не путешествуют по реке, раздобыли где-то пару вьючных мулов.
– Скорее всего, украли, – произнес Симон, проглотив еще кусок сыра и хлеба.
– В деревне думают так же. Мадам Бризак сказала, что этих женщин приняли за цыганок и старались не общаться с ними.
– Вполне подходит. Именно так члены этого общества перемещаются по стране – как настоящие цыгане. Подозреваю, так и Люси Пиллар попала к ним. Девушка очень любила общаться с цыганами, чтобы узнать свою судьбу. – Симон стряхнул крошки с рук, приняв от Мири гроздь винограда. – Стало быть, мадам Бризак знает, в какую сторону они ушли?
Мири прожевала сыр, перед тем как ответить.
– Мадам думает, что они пошли по дороге на север, в сторону Парижа.
Не туда ли направлялись ведьмы? Если бы не Мири, Симон помчался бы за женщинами, чтобы выяснить, не приведут ли они его к Серебряной розе. Но Мири была слишком озабочена судьбой Кэрол Моро, поэтому приходилось отложить это. Однако была надежда, что, как только Кэрол будет освобождена, ему удастся убедить Мири вернуться на остров Фэр.
Закончив трапезу, Симон готов был сразу отправиться в путь. Ему казалось, что Мири настроена так же, но, когда он попытался встать, она вскочила на ноги и, положив руку ему на плечо, остановила.
– Нет, Симон, подожди.
– Но эти ведьмы не успели уйти слишком далеко. Если они на мулах, нам это на пользу. Мы сможем догнать их. Лошади отдохнули.
– Но ты нет, – упорствовала она. – Ты почти серый от усталости, и я заметила, что в седле ты почти клевал носом.
– Я иногда так делаю, когда недосплю, – признался Симон, убирая руку Мири со своего плеча и вставая. – Элли привыкла. Она просто замедляет шаг, если чувствует, что моя рука отпустила поводья.
– Но она не сможет поймать тебя, если ты свалишься. Ты заставляешь ее нервничать.
– О, полагаю, она сама тебе об этом сказала, – усмехнулся Симон.
– Да, сказала, – важно кивнула Мири.
Он искоса посмотрел на нее, поняв, что она не шутит. С того момента, как он узнал Мири, она утверждала, что обладает уникальной способностью общаться с животными, и от этого Симон всегда чувствовал себя тревожно.
Мири подняла подбородок, нахмурившись.
– Не смотри на меня так, Симон Аристид. Ты думаешь, что я сумасшедшая или одержимая. Элли и с тобой разговаривает. Ты сам говорил, что она часто предупреждала тебя об опасности.
– Да. Но это другое, – ответил Симон. – Я узнаю об этом по тому, как она ржет, или дрожит, или… или трясет головой.
– Она разговаривает с тобой самыми разными способами, как и все животные. Я просто умею слышать и понимать их лучше, чем другие люди. А еще я знаю, что она сильно тревожится за тебя. Она считает, что ты недостаточно хорошо следишь за собой.
Симон перевел взгляд с Мири на лошадь и удивился, когда Элли подняла морду и навострила уши, словно знала, что разговор идет о ней.
