— К тому же, — вклинился Бульдр, — я терпеть не могу, когда кто-то решает за меня.
Горен потер лицо.
— Я рад, что вы со мной, но не знаю, правильно ли это.
— Предоставь нам самим выбирать, — перебила его Звездный Блеск. Она подошла к краю скалы. — Внизу надежный уступ. Надо спуститься и передохнуть, прежде чем идти через пустыню, потому что привалов больше не будет.
— Согласен, — сказал Бульдр. — Несколько часов сна пойдут нам на пользу. Наступит ли здесь когда-нибудь ночь?
Звездный Блеск покачала головой:
— Будет чуть потемнее, но тучи станут еще более красными.
Они полезли по скале к выступу, где обнаружилась небольшая ниша. Съели скудный ужин и устроились, как могли.
Скоро Звездный Блеск своим глубоким и ровным дыханием дала понять, что крепко уснула.
Бульдр выкурил последнюю трубку с небольшим количеством ценного табака, предварительно разделив его на несколько равных порций. Он сидел на краю плато и смотрел вниз на пустыню, способную привидеться разве что в самом ужасном кошмаре.
Потом к нему присоединился Горен.
— Я знаю, что это очень трудно, — тихо заговорил гном. — Но ты должен поспать, иначе не выдержишь. Если хочешь, я понесу доспехи и щит, потому что впереди у нас трудный путь. А я способен тащить больше тебя.
— Все нормально, — отказался благодарный Горен. Несколько минут они молча изучали открывшуюся перед ними картину, потом Горен, поколебавшись, спросил: — Бульдр… ты видел Звездный Блеск в темноте штольни?
Бульдр удивился:
— Нет, что ты, конечно, не видел. Там был такой мрак. А почему ты спрашиваешь?
«А я видел, — думал Горен. — Я смог увидеть, какая она на самом деле, почему у нее такое имя».
Он закрыл глаза, потому что сердце его заболело. Губы еще помнили легкое прикосновение ее губ. Это не было даже невинным поцелуем, но очаровало его сверх всякой меры.
— Ерунда, Бульдр, — ответил он. — Я… просто я подумал, что что-то там увидел. Может быть, я просто надеялся это увидеть.
— Да, такая тьма может наделать дел, — проворчал Бульдр. — Но знаешь, Горен, даже если б мы заблудились, мы бы не плутали там вечно. Гномы прекрасно ориентируются в горах. Наверное, я бы пару раз сбился с пути, но потом все-таки выбрался.
— А тебе не кажется, что можно было так сразу и сказать?
Бульдр захихикал.
Горен рассматривал свою ладонь.
— Я постоянно задаю себе вопрос: на самом ли деле мы столкнулись с порождениями демонов? Может, это был просто навеянный безглазыми тварями сон. Происходившее было каким-то нереальным… — Он поднял глаза на Бульдра: — Как ты думаешь, нам нужно беспокоиться за Гламриха?
— В смысле наших преследователей? Нет. Гламрих — величайший воин, он справится с сотней. В своем роде он похож на Крэйга. Может быть, им доводилось встречаться на поле боя. — Бульдр затянулся и выпустил колечко дыма. — Но я думаю об Альдридже. Представить не могу, вдруг они его убили. Орим не вынесет.
— Мне очень жаль, Бульдр.
— Ну, тут уже ничего не изменишь. Нам нужно выполнить свою задачу. В этой войне будет еще немало жертв, которые придется оплакивать.
Горен кивнул:
— Наверное, попробую поспать. Нужно караулить?
— Кто не уснет, тот присмотрит. Отдыхать будем до тех пор, пока не почувствуем себя достаточно сильными и крепкими. А потом двинемся в путь.
Бульдр пожал другу руку:
— Спи спокойно, пусть тебя не тревожат темные мысли.
Горен вернулся на свое место и расслабился, как его научила мать. И вскоре уже спал, глубоко и крепко.
Путь через пустыню превратился в один сплошной кошмар. От ядовитого воздуха все трое моментально зашлись в кашле, глаза слезились, на языке оставался металлический привкус. Это затрудняло продвижение вперед, так же как и многочисленные трупы, валявшиеся на песке и уже наполовину погребенные под ним. Определить направление, залезть на дюну, а потом спуститься — все это требовало огромных физических усилий. Так тяжело Горену еще никогда не было. Раньше он думал, что мамина муштра закалила его на все случаи жизни, но, как выяснилось, ошибался.
Трудно было даже эльфийке, несмотря на ее легкую, словно летящую над землей походку, на ее лице постепенно проступала усталость.
Они остановились, услышав резкий крик, а потом из впадины, протягивая к ним свои трескучие клешни, выскочил косильщик. От его резких свистящих воплей болели уши, но Горен прекрасно видел, что тварь передвигается из последних сил и больше уже не представляет опасности. Он вытащил меч, велел друзьям остановиться и пошел навстречу косильщику. Огромное насекомое замерло, возможно смущенное тем обстоятельством, что предполагаемая жертва не бросилась наутек. Потом оно приняло угрожающую позу и стало приближаться, внимательно наблюдая за противником. Горен спокойно стоял на месте, но тут же отреагировал, когда косильщик с очередным резким воплем и угрожающе вытянутыми клешнями бросился на него. Не успели клешни приблизиться и вцепиться в его плоть, как Горен отсек их одним ударом. Но даже в воздухе мощные конечности продолжали щелкать, замирая только на земле. Не успела тварь сообразить, что с ней произошло, как Горен отсек ей голову и быстро отскочил, чтобы на него не попала зеленая кровь, которая разъедала рассыпанные повсюду останки. Не тратя на обсуждение случившегося лишних слов, спутники продолжили путь. Время от времени какая-нибудь тварь пыталась на них напасть, но тут же встречала свой конец.
И все-таки Долина Серых Теней осталась позади, трое путников добрались до впадины. На горизонте возвышалась огромная блестящая скала, одна из главнейших святынь Фиары, одновременно служившая тюрьмой для Фиал Дарг, принцев Тьмы.
Перед Клинком Аонира по пустыне тянулась тонкая черная лента, похожая на стену.
— Войско Раита, — сказал, показывая туда, Бульдр. — Это препятствие будет посложней, чем все твари.
— Об этом подумаем, когда доберемся до места.
Горен остановился и, закашлявшись, оперся рукой на бедро. Когда он кашлял, из легких вырывался натужный булькающий звук. Он чувствовал себя смертельно уставшим, ему не хватало воздуха, ноги подкашивались.
Остальные выглядели не лучше. Но все трое брели дальше. А что еще им оставалось?
Снова начался кровавый дождь, превративший все вокруг в непролазную грязь, в которой вязли сапоги. Друзья почти не продвигались вперед, часто им приходилось опираться друг на друга, чтобы выбраться из трясины.
К прочим трудностям добавился еще и ветер, принесший густое облако пепла. Небо потемнело еще больше, хотя это казалось невозможным, и крутящийся водоворот в его середине начал расширяться. Вокруг все гремело и грохотало. Количество вылетающих из черного ядра молнии увеличилось, они со свистом проносились над землей.
