– Так он, гад, не лежачий – он на четвереньках ползущий.
Пришлось признать правоту Василия по факту, однако кроме фактической есть еще и моральная сторона.
Нашему с оруженосцем спору помешали стоны, издаваемые Жигановским. К счастью, Венедикт Владимирович пострадал не очень сильно. У него был разбит нос, поцарапана щека, но все остальное вроде было цело. Плюс психологическая травма от ничем не спровоцированного насилия.
– Я их в тюряге сгною! – орал Венедикт Владимирович.– Козлы! На кого руку подняли – на Жигановского! На избранника народа! Я им кости переломаю.
– Уже,– утешил его Василий.– Экстрасенс им задал жару. Сразу видно старательного ученика далай-ламы.
Василий был, конечно, не совсем точен в своих оценках, но я не стал его опровергать, поскольку поле битвы так или иначе осталось за нами, а наши противники уже успели ретироваться в ближайшую подворотню. Так что угрозы свои Венедикт Владимирович бросал в пустоту. Отвечало ему только эхо, утробным гулом несшееся между высоких каменных коробок. Василию с трудом удалось усадить Жигановского на заднее сиденье. По-моему, Венедикт Владимирович так и не протрезвел, несмотря на пережитое приключение и вызванный им сильный душевный подъем.
«Мерс» наконец отчалил в чреватую приятными и неприятными неожиданностями московскую ночь, а я отправился в квартиру Аббудалы Каха, чтобы привести в порядок мысли и чувства, взбаламученные интересно прожитым днем.
Сразу скажу: мне было чем гордиться. Во-первых, я начисто опроверг предположения сиринца, что меня разоблачат в первый же день. Правда, Василий намекал, что я свалился с Луны, но, по-моему, это просто какое-то местное идиоматическое выражение, а вовсе не констатация факта. Тем более что я не с Луны прибыл, а с Парры. На Луне, между прочим, жизни нет, и землянам об этом хорошо известно. Они туда уже летали на допотопном аппарате. Во всяком случае, я что-то такое слышал в Школе резидентов. Надо будет спросить у Жигановского, нет ли у него ракеты. После столь удачной обкатки «мерса» у меня прорезался интерес к механическим игрушкам.
Во-вторых, я блестяще проявил качества истинного резидента и за один неполный день завербовал сразу двух агентов – Жигановского и Василия. Наконец, склонил к сотрудничеству Великого Поэта. Уж не говорю о Натали. И упоминать о ней в отчете Центру не буду. Дело сугубо интимное, не имеющее никакого отношения к заданию, а потому не представляющее интереса для мухоморов из Высшего Совета.
В пассиве пока оставался Каронг. Я ни на йоту не приблизился к бывшему советнику Кощея Бессмертного и правой руке почившего принца Саренга.
Мои размышления о прожитом дне были прерваны четырехчасовым сном, который освежающе подействовал на мозги, и мне пришла в голову одна идея, к реализации которой я немедленно приступил. Утро было очень и очень раннее, так что пришлось включить электрический свет и рыться в вещах, приготовленных для меня заботливым Аббудалой Кахом. Я еще вчера успел отметить, что далеко не все в этом городе ходят в смокингах, фраках и голубых расшитых золотом мундирах. Большинство землян одевается слишком уж непритязательно – как тот же Василий. Я не собирался сегодня выделяться в толпе, а потому выбрал штаны, сходные со штанами оруженосца, а на ноги обул те самые кроссовки, которые Венедикт Владимирович отверг как недостаточно приличные для визита к Пушкину.
Я не стал пользоваться параллельными мирами, тем более что, заглянув в путеводитель, без труда определил нужное место, которое находилось ну, может, в получасе ходьбы от дома сиринца.
У меня создалось мнение, что Москва никогда не спит – ни поздним вечером, ни ранним утром. Народу на улицах хоть и было меньше, чем днем, и все же город никак нельзя было назвать пустынным. Не говоря уж о самодвижущихся тележках, которые постоянными пофыркиваниями и повизгиваниями сбивали меня с мысли.
Нельзя сказать, что я был поражен величием и размерами зданий – видел сооружения и позначительней. Но уж очень много их было в этом людском муравейнике, и стояли они так близко друг к другу, что загораживали и небо, и местное ночное светило под названием Луна. Скажу откровенно: не совсем понимаю, какое удовольствие можно получать, живя в этих унылых серых коробках, лишь в ночную пору, словно бы в насмешку или в качестве компенсации, расцвеченных разноцветными огоньками.
Меня поразил вход, который я неожиданно увидел справа. Он явно вел под землю. А над ним горела буква «М». Интересно, что бы это могло значить? Не сочтите меня трусом, но вот так с бухты-барахты я не решился туда спуститься. Совершенно непонятно, зачем землянам, имеющим столько пустующей территории, лезть под землю? Полезные ископаемые они, что ли, там добывают? Или это вход в другие миры?
На Сирине мне как-то довелось слышать от одного знакомого магистра легенду о подземном царстве, якобы существующем на Земле. Он называл его то ли Адом, то ли Аидом. Это было очень скорбное место, куда землян ссылали за крупные проступки. Однако мне и в голову не могло прийти, что вход в Ад или Аид может быть расположен прямо в центре города – да еще столь вызывающе расцвечен.
Словом, как хотите, но я обошел букву «М» стороной. Человек я отчаянный, но не до такой же степени, чтобы лезть в Ад, куда люди, если верить сиринцу, попадали только после смерти!
Путь свой я держал к Дарьиному дому. Нет, я не собирался беспокоить ее родителей в столь раннюю пору, хотя, конечно, рано или поздно следует нанести им визит, чтобы сообщить, как хорошо чувствует себя их дочь накануне родов. По всем приметам Дарья вынашивала двойню. Момент, конечно, шокирующий: младший брат оказался шустрее двух старших! Правда, лично я не тороплюсь обзаводиться потомством и бесконечно благодарен Вику с Дарьей, что заботу о продолжении нашего славного королевского рода они столь любезно взяли на себя.
В квартире Капитолины горел свет. Собственно, я нисколько не сомневался, что ведьма бдит. Да, Капитолина уже не в том возрасте, когда тело просит шабаша, но привычка бодрствовать по ночам осталась. Мне не составило труда проникнуть сначала в подъезд, а потом и в квартиру ведьмы. Я даже не стал использовать для этих целей параллельный мир – просто решил попрактиковаться на земных замках, чтобы при разрешении нашего с Василием спора по поводу сейфов не ударить в грязь лицом.
Если судить по долетающим из комнаты голосам, то Капитолина была не одна. Причем второй голос принадлежал мужчине. Ох уж эти ведьмы! И годы их не берут. Хотя годы Капитолины не такие уж и большие – от силы ей лет семьсот.
Я ожидал увидеть рядом с ней пьяного сатира, но ошибся. Там был мой старый знакомый Соловей по прозвищу Разбойник. Не подумайте только, что я застал их в сомнительном положении. Нет, все было абсолютно пристойно.
Нечистая сила пила чай у самовара и в четыре глаза наблюдала за репортажем о том, как местный герой Арнольд боролся с существом, похожим на веска с Луидура. Эти вески – беспокойное племя. Магической силой они не обладают, зато умеют пользоваться механическими телегами для перемещения с планеты на планету. Луидур не относится к Светлому кругу. Но совсем уж темными я весков тоже бы не назвал. Так, серединка на половинку.
