— Уилл тоже был там? — тихо спросил он.
— Нет. — Она взглянула на Керкхилла. — Помню, что мне было очень приятно. Будь со мной Уилл, я не чувствовала б себя такой счастливой. Еще там были птицы. Слышалась птичья трель.
— Значит, вы были одна.
Память вдруг прояснилась, и жаркий румянец залил щеки Фионы.
— Там был еще кто-то. Однако вдруг стемнело и взошла луна. Полная луна, — быстро продолжала она. — Потом все растаяло и сделалось что-то другое, как всегда бывает в снах. Вдруг оказалось, что я стою и озираюсь по сторонам, а вокруг непроглядный мрак. Уверена, что в тот момент я как раз была одна.
— А кто был с вами раньше?
— Я… Я не хочу говорить. — Она посмотрела ему в глаза, отчаянно надеясь, что он спросит ее о чем-нибудь другом. О чем угодно, только не об этом!
Он нахмурился и сказал, довольно резко:
— А вы уверены, что этот человек не причастен к исчезновению Уилла?
На этот вопрос она могла ответить честно.
— Да. Вполне уверена.
— И у него не было повода избавляться от вашего мужа? Этот вопрос был потруднее. Она колебалась, потом все-таки признала:
— Может быть, и был. Я не могу отвечать за других. Не могу читать их мысли. Но знаю, что он ничего не сделал Уиллу. Уверена.
Керкхилл кивнул:
— Что было дальше?
Фиона слышала, как дрожит ее голос. Предстояло описать тот жуткий предмет в мешке, который она толкала вверх и вниз по холму то в кромешной тьме, то в свете ускользающей луны. Не важно, что голос дрожит. Главное — вспомнить подробности, которые помогут ей решить, был ли ее сон воплощением страшных воспоминаний или обычным, бессмысленным ночным кошмаром.
Она рассказала ему о страшной боли, которую почувствовала там, куда ее ударил Уилл, и о том, что она помнила об этом и во сне. Дикон только кивнул.
Но она видела, как его правая рука сжалась в кулак.
Под ее взглядом Дикон разжал кулак и спокойно сказал:
— Продолжайте, Фиона. Что произошло дальше? Тяжело выдохнув — она и не знала, что почти перестала дышать, — Фиона сказала:
— Казалось, я знаю, куда иду. Что мне нужно взобраться на холм, а потом идти вниз. Мешок был длинный и ужасно тяжелый, но я знала — необходимо его спрятать. Это ощущение толкало меня вперед и не отпускало, пока он не свалился в яму.
— В какую яму?
— Ту, которая была в земле. Дожидалась его, — объяснила она.
— Значит, в мешке был Уилл, — сказал Керкхилл. Он снова хмурился.
— Да, но я не знала, пока не заглянула в яму. — Фиона содрогнулась. — Мешка уже не было, но в яме лежал Уилл и ухмылялся. Вот почему я проснулась от крика.
— Помилуйте, Фиона, кто угодно закричал бы, увидев во сне такую жуть. Но вы говорите, что знали, куда идти. Где же вы тогда стояли?
— Не знаю. Просто ноги сами несли. Когда я добралась до места, яма была уже там. Словно дожидалась.
— Как могила?
— Да. После нашего разговора я вспомнила, что в тот день мы с Нэн поехали кататься и проезжали мимо кладбища. На следующий день я ездила верхом уже с вами. Может быть, оттуда и пришла глупая фантазия, как я хоронила Уилла? Вы еще рассказали тогда про солдата, которого ударили дубинкой по голове. Позже к нему все-таки вернулась память. А ведь я тоже ударилась головой!
— Мне понятен ход вашей мысли, но сон — это всего лишь сон, ничего больше. Вы не смогли бы сделать этого сами. Уилл весил по крайней мере стоунов двенадцать-тринадцать. А в вас и восьми не будет.
— Тогда я весила гораздо больше, — напомнила она.
— Да, потому что носили ребенка, но это лишний раз доказывает мою правоту, Фиона, любовь моя. Сомневаюсь, что вам под силу было поднять мешок яблок весом хотя бы в четверть того, что тянул Уилл. Потому что вам почти подходил срок рожать!
Она уставилась на Дикона. Кошмарные образы из сна почти улетучились из ее головы. Как он только что ее назвал? Впрочем, Керкхилл по-прежнему хмурился, глядя куда-то в сторону двери. Фиона была уверена, что он и не заметил невольного проявления нежности.
Вероятно, он часто добавлял слова «любовь моя», обращаясь к женщинам по имени. Просто в знак дружбы, привязанности… Некоторые люди очень щедры на нежные слова.
Он взглянул ей в лицо, и она почувствовала, как вдруг запылали огнем щеки.
Керкхилл заметил, что она покраснела, но ему сейчас было не до того, особенно если учесть, какого труда стоило ему завоевать ее доверие и заставить признаться. Надеясь приободрить Фиону, он сказал:
— Послушайте, сейчас я не скажу, что в вашем сне не было ни грана реальности, потому что ни я, ни вы этого еще не знаем. Однако я уверен, что такого, как во сне, вы наяву не совершали. Нелепо и предполагать. Вы видели, как кто-то другой хоронил Уилла или каким-то образом способствовал его смерти или исчезновению. Или же все это игра воображения, которое подхлестнули гуляющие в округе слухи на ваш счет.
Керкхилл встал и протянул Фионе руку. Она порадовалась ее теплу.
— Вы уверены? — спросила она. — Разве можно исключить, что я кому-то помогала?
— Так вот что вас тревожит? Если так, тогда прошу вас, расскажите, кого вы покрываете. Кто вам настолько дорог, что вы готовы его защищать?
— Я никого не знаю! — Ее мысли путались. Фиона оттолкнула его руку, стараясь рассуждать здраво: — Может, это Мейри его убила? Но ее здесь не было. И не мама, потому что пока вы… Да не знаю я никого больше!
— Тогда ваш сон всего-навсего игра воображения, тем более что вы привыкли сочинять всякие истории, чтобы позабавить детей. Только эта вышла отнюдь не забавной.
— Нет, не забавной! Но вы были правы, сэр… Ричард.
— То есть?
— Мне действительно полегчало.
— Хорошо, — сказал он, надеясь, что голос звучит беззаботно. Снова дотронуться до Фионы он не решался. Иначе не выдержит. Схватит ее в охапку и будет держать крепко-крепко, пока воспоминания о кошмарном сне не исчезнут без следа.
Глава 15
Отряд из Данвити-Холла прибыл за час до обеда. Помимо вооруженного эскорта к ним прибыли две баронессы с супругами, леди Фелина и леди Нэн, а также, как ни странно, сэр Джеймс Сейтон.
Помогая сойти с коня леди Фелине, он весело улыбнулся племяннику.
Керкхилл и Тони вышли во двор навстречу гостям. Керкхилл, который собирался помочь спешиться сестре, заметил дядю только сейчас.
Сэр Джеймс, сияя ослепительной улыбкой, повернулся к леди Фелине, и Керкхилл задумался — уж не нашел ли дядя себе новую пассию? В этот момент его довольно грубо оттолкнули в сторону. Это Тони бросился к Нэн, чтобы снять ее с седла.
