И все же крепостной ров – это, кажется, чересчур.
– Мы никогда раньше не нуждались в таких мерах защиты.
– Вообще-то я не вполне убежден, что они и сейчас нужны нам, – согласился он.
– Ты уже говорил об этом с моим отцом?
– Нет. Решил спросить вначале твоего совета.
– Моего совета? – с сомнением переспросила она, ища признаки издевки на его лице – насмешливого блеска глаз, кривых ухмылок, – но их не было.
– Если ты сочтешь идею нестоящей, – мягко продолжил он, – мы вообще не будем отца беспокоить этой затеей.
Она встретилась с его серьезным взглядом, затем чуть заметно с признательностью кивнула. С его стороны дипломатично не упоминать о слабоумии ее отца. Но пока он терпеливо ждал ее ответа, она ощутила какое-то стеснение под его твердым, спокойным взглядом, настороженность от этого внезапного интереса к ее мнению.
– Что ж, хорошо. Тогда скажу, что все-таки считаю эту идею нестоящей.
В его глазах промелькнуло недовольство, но он тут же погасил его.
– Почему?
– Само рытье сделает крепость уязвимой.
– Только на короткое время.
– Достаточное для вражеских саперов, чтобы подорвать стену.
Он нахмурился:
– Я об этом как-то не подумал.
Дейрдре была настроена спорить, чтобы доказать свою правоту, но его слова выбили почву у нее из-под ног. Не ослышалась ли она?
Он медленно кивнул:
– Пожалуй, ты права. Риск того не стоит.
Она заморгала. Его признание растопило что-то внутри её, смягчило сердце и лишило дара речи. Она могла лишь изумленно взирать на него. Его глаза сейчас были полны искреннего доверия, прекрасные, чистые и глубокие, словно летнее озеро… Глаза, способные заледенеть в холодной ярости, но сейчас переполненные мягким теплом.
Но тут она вспомнила Люси.
Дейрдре быстро отвела взгляд, устремив его на дальние башни, – она еще не простила Пэгана.
– Есть и другие способы укрепить стены, – сказала она. – Бастионы. Опорные башни. Контрфорсы.
– Идем, – сказал он ей с сияющими глазами. – У меня есть другая идея. Я покажу тебе.
Он вновь потащил ее за собой, шагая размашистым шагом назад – в ворота, через двор, распугав выводок цыплят.
Она не могла продолжать сердиться на него, когда он шел с ней рука об руку по периметру территории крепости, делясь своими планами относительно еще одной стены – идея, которая так вдохновляла его, что он бредил ею, как мальчишка. Несмотря на обычно скептичную натуру Дейрдре и нежелание перемен, она поневоле оказалась захваченной его энтузиазмом.
– Она будет приблизительно концентрической, – объяснил он, похлопав по камням южной башни, – образуя дополнительный барьер между внешней стеной и самой крепостью. Но внутренние ворота будут смещены.
Она сразу же поняла значение этого.
– Когда ворота не на одной линии, армии будет трудно пробить и те, и другие сразу.
– Именно.
Дейрдре улыбнулась. Она замужем за весьма изобретательным мужчиной.
– Блестяще.
Он просиял и импульсивно поднял ее руку, которую все еще сжимал в своей, чтобы запечатлеть на ней поцелуй. К ее ужасу, на щеках у нее вспыхнул румянец удовольствия.
– Естественно, – продолжал он, слишком увлеченный, чтобы это заметить, – на обеих стенах будут поставлены лучники на случай нападения. А дополнительные башни можно использовать как хранилища для провианта в случае осады. Но самое главное, что замок будет оставаться в безопасности на время строительства.
Взгляд Дейрдре скользнул вверх по стене башни. Она была захвачена его энтузиазмом. Чувствуется, Пэган очень много размышлял о защите Ривенлоха. Его план превосходен. Есть только одна проблема.
– Послушай, – сказала она, мягко высвобождая свою руку. – Я должна кое-что сказать тебе. Сундуки Ривенлоха… – тихо пробормотала она, – почти пусты. Боюсь, любовь моего отца к… игре истощила наше богатство. – Она твердо встретилась с ним взглядом. – Пойми, я не могу запретить ему играть. Это одно из немногих оставшихся у него удовольствий. Но из-за его проигрышей нам не хватает денег.
– Тебе не стоит волноваться, – сказал он с забавной улыбкой, – я пришел сюда не с пустым кошельком.
– Возможно, и нет. Но сомневаюсь, что ты привез достаточно серебра для такого предприятия.
– Что верно, то верно. – Он задумчиво смотрел на залитый солнцем двор. – Нам нужно как можно скорее устроить рыцарский турнир.
Сердце Дейрдре замерло. Наверняка она ослышалась.
– Что? – заморгала она. – Что ты сказал?
– После сбора урожая, как думаешь?
– Турнир? Ты серьезно? – В Ривенлохе уже лет шесть не устраивались настоящие турниры. Как только участники узнавали, что Дейрдре и Элена тоже собираются на него, мало кто принимал приглашение из боязни проиграть женщине.
– Возможно, мы соберем рыцарей весной.
– Ты уверен?
– Ну разумеется, – усмехнулся он. – Мужчины съедутся издалека ради чести сразиться с рыцарями Камелиарда. Мы можем выиграть солидную сумму.
Возможно ли это? Удастся ли Пэгану вернуть турниры в Ривенлох? Пульс Дейрдре заколотился как безумный от такой возможности. С того времени как научилась сидеть на боевом коне, она обожает турниры больше всего на свете… Звон стали о сталь, запах лошадиного пота, упоение битвой, искусство владения мечом, честь, рыцарство и мужество…
Но она не смела позволить ложным надеждам завладеть ею. Уже многие годы Железные Девы пытались возобновить турниры в Ривенлохе… и терпели неудачу.
Она придала голосу безразличие.
– Все это очень интересно, конечно, но что, если вы проиграете эти турниры?
Предсказуемая дерзкая улыбка осветила его лицо.
– Рыцари Камелиарда никогда не проигрывают.
С этой нахальной похвальбой он помахал ей на прощание и вразвалку пошел прочь, оставив ее изумленно смотреть ему вслед.
Остаток дня, несмотря на свои намерения смотреть на все трезвым взглядом, планы о турнире кружились у нее в голове. Видения разноцветных знамен и шатров, таинственных странствующих рыцарей со щитами и великолепных боевых коней, украшенных серебром и драгоценными камнями, будоражили кровь. Она почти слышала треск копий и звон клинков сражающихся витязей, почти ощущала дух острого поединка.
Если Пэгану удастся все это устроить, если он сможет возобновить проведение турниров в Ривенлохе дважды в год, Дейрдре будет больше чем просто уважать его. Она будет испытывать искреннюю признательность своему мужу, достаточную, чтобы почти простить его за Люси и кладовку… Почти.
