— Тысяча проклятий! — воскликнула она, злясь на себя за то, что этот страшный замок то и дело приходит ей на память. Но, произнеся это ругательство, она замерла от страха, ибо тут же вспомнила, что это — излюбленное выражение Райлана Кемпа, лорда Блэкстона, лорда Черное Сердце! Как могла она так подпасть под влияние этого человека, что повторяет за ним его ругательства?!
Но, вздохнув, она вынуждена была признать, что подпала под его влияние в гораздо более серьезных вопросах, чем сквернословие. При мысли об этом тело ее охватило знакомое томление. Она в растерянности взглянула на свои соски, которые напряглись и потемнели, и почувствовала жар в глубине лона.
Из уст девушки вырвался слабый крик протеста, и она обвела глазами комнату в поисках хоть какой-либо одежды. Не найдя ничего подходящего, она завернулась в снятую с постели простыню. Что же будет со мной дальше? — недоумевала она. Здесь, в чужом месте, без родных, без друзей… и без одежды…
И в эту минуту, словно ее послал ангел-хранитель Джоанны, чтобы утешить свою подопечную, в комнату вошла леди Мерилин. За ней следовала горничная. Руки обеих были доверху нагружены.
— О, вы уже проснулись, — приветствовала Мерилин Джоанну, кладя на свою постель стопку аккуратно сложенных нарядов. — Поставьте поднос на подоконник, — сказала она горничной и с улыбкой снова обратилась к Джоанне:
— Королева посылает вам эти туалеты. — Глаза девушки блеснули, и она продолжила: — Она велела передать вам, чтобы вы оделись подобающим образом для представления ей и королю.
Джоанна не могла справиться с охватившим ее отчаянием и, запинаясь, переспросила:
— К-королю?.. И… и… королеве?
— Королева проявила интерес и участие к вашей судьбе.
— Но, — Джоанна помотала головой, — но почему? Все, чего я хочу — это вернуться назад в монастырь.
При этих словах Джоанны улыбка исчезла с лица Мерилин, и Джоанна, несмотря на переживаемое ею волнение, не могла не отметить, насколько красивым становится лицо ее новой знакомой, когда та улыбается. Мерилин знаком отослала служанку и, плотно закрыв дверь, обратилась к Джоанне:
— Мне рассказали о ваших бедах, пока вы отдыхали, и я хочу, чтобы вы знали, что я всецело поддерживаю ваши намерения. Поверьте, я говорю искренне. Но вам наверняка известно, что если собственность наследуется дочерью, а не сыном, ее желания могут остаться без внимания. Ее отец… О, простите, я ведь слыхала, что вы совсем недавно лишились вашего родителя… Но именно поэтому король так быстро решил принять участие в вашей судьбе. Вы находитесь теперь под его опекой, и, следовательно, он имеет право распоряжаться вашим будущим.
Заметив, как побледнела Джоанна, Мерилин с еще большим участием добавила:
— Я понимаю, что вам нелегко с этим примириться. За последние недели вы пережили столько потерь… Но поверьте, король Джон устроит вашу судьбу наилучшим для вам образом.
— А вы, — спросила Джоанна с горечью, — вы доверили бы ему свою судьбу?
— О. — Видите ли… — Мерилин слегка покраснела, — мое положение несколько отличается от вашего.
— По-видимому, у вас есть братья, которые будут заниматься делами передачи по наследству семейной собственности.
— Нет-нет, я — единственная наследница моего отца. И мужа для меня выберет он, а не король.
Голос Мерилин задрожал, и это не укрылось от слуха Джоанны.
— Тогда почему вы здесь, при дворе?
Мерилин прерывисто вздохнула и стала медленно раскладывать на кровати принесенную одежду.
— Король хочет повлиять на решение, которое примет мой отец, — сказала она, расправляя складки чудесного голубого платья из тончайшего льна. — По настоянию короля Джона я назначена фрейлиной королевы Изабеллы — его величество непременно и вам окажет эту честь, — а тем временем решается вопрос о моем супружестве.
— О! — Джоанна с сочувствием посмотрела на эту робкую, бледную девушку, и участие к ней на время заслонило даже ее собственные тревоги. — И вы даже не знаете, кто станет вашим мужем?
Мерилин покачала головой:
— Мой отец последние несколько недель не был при дворе, и это рассердило короля, который хочет выдать меня замуж за своего дальнего родственника, Роберта Шорта. Его величество сильно гневается. Но отец сообщил, что скоро приедет ко мне сюда. Так что… — девушка пожала плечами и невесело улыбнулась, — наверное, я скоро все узнаю.
Джоанна нахмурилась. Уж она-то не собирается с такой покорностью подчиниться чьей-либо воле. И в то же время, что может противопоставить этой воле робкая Мерилин? Более того, как сама она, Джоанна, сумеет избежать участи, уготованной ей королем?
Она плотнее закуталась в простыню и стала напряженно думать о том, как выйти из затруднительного положения, в котором она находилась. Спустя некоторое время ей пришлось признать, что на данный момент она бессильна что-либо предпринять. Следует прежде всего узнать, каковы планы короля относительно нее и Оксвича. А пока ей остается лишь ждать. Вдохнув, она обратилась к Мерилин:
— Ну что ж, повинуясь воле его величества, я наряжусь подобающим образом, чтобы предстать перед ним и королевой.
Мерилин, явно обрадованная этим решением Джоанны, предложила ей облачиться в роскошное нежно-зеленое платье свободного покроя. Надевая его, Джоанна старалась уговорить себя не волноваться раньше времени. Что будет, то будет. Возможно, все не так плохо, как ей сейчас кажется. Райлан вполне мог оболгать короля, которого недолюбливает, чтобы Джоанна не попыталась бежать и согласилась отправиться с ним в Блэкстон. Король Джон вполне может согласиться принять от нее Оксвич, а ее отпустить назад в монастырь святой Терезы. А если он поначалу и не согласится на это, то, возможно, изменит свое решение, узнав от нее, что она утратила невинность…
Джоанна нахмурилась, подумав о том, как несправедливо, что девушка, утратив невинность, считается опозорившей себя, «испорченной» невестой, тогда как мужчина имеет право развлекаться до брака сколько пожелает, и никому в голову не придет объявить его «испорченным». Наверняка Райлан Кемп со многими женщинами проделывал то же, что и с ней на острове.
Она невольно поежилась, и Мерилин, помогавшая ей надеть платье, озабоченно взглянула на нее.
— У вас озноб? — Она приложила ладонь ко лбу Джоанны и с тревогой спросила: — Неужто вы простудились во время вашей тяжелой поездки?
Джоанна с усилием проглотила подступивший к горлу комок и высвободила волосы из-за ворота платья.
— Нет, просто я до сих пор чувствую себя усталой и разбитой после долгого пути, — ответила она как можно более беззаботно, — и очень хочу есть.
Мерилин продолжала смотреть на нее с сомнением, и, чтобы развеять тревогу девушки, Джоанна взяла с подноса лепешку из белой муки и горсть изюма. При одной мысли о еде она почувствовала спазм в желудке, но, несмотря на это, заставила себя быстро уничтожить лепешку и изюм.
