— Пока звучит неплохо, — вставила я.
— Не спешите, — ответил он, поднимая руку. — Кэсси Миа не пришла первой. Когда Сэнди попросила опять показать ей лошадь, Холт объявил, что велел ее застрелить. Он сказал Сэнди: «Вот что происходит с теми, кто мне не подчиняется».
— О Господи! — задохнулась я. — Невероятно. Застрелить лошадь без всякой причины? Вы уверены, что она не захромала и не стала калекой?
— Нет. Слушайте, что было дальше. Они переночевали в Луисвилле, и всю обратную дорогу Сэнди проплакала. Но когда они прилетели домой, угадайте, кого она там увидела.
Я растерянно покачала головой.
— Ту самую лошадь. Кэсси Миа.
— Что? — спросила я, не веря своим ушам.
— Да. Кэсси Миа была жива и здорова. Холт и не думал ее убивать. Наоборот, подарил ее Сэнди.
— Не понимаю.
— Видите ли, он хотел продемонстрировать Сэнди свое могущество и показать ей, что волен распоряжаться жизнью принадлежащих ему существ, как ему вздумается. Чтобы она сделала соответствующие выводы.
— Господи, какой ужас!
Мади усмехнулся:
— Это еще цветочки.
— Не могу в это поверить. А где же, черт побери, была Фрэнсис?
— Она панически боялась мужа, как и все, кто знал его близко. Нет, не совсем так. Его боялись все, кто хоть в чем-то от него зависел.
— Что вы хотите этим сказать?
— Если вы от него не зависели и ни о чем его не просили, тогда вам ничего не грозило. Он мог быть очень щедрым — как добрый друг и бескорыстный благодетель. Но горе тем, кто в нем нуждался. И особенно тем, кто состоял с ним в родстве.
— Я что-то не припомню, как он выглядел.
— Обаятелен, элегантен и утончен. Всегда безукоризненно одет, как истинный джентльмен. Неплохое чувство юмора. В общем, он был совершенно неотразим. Даже мне он сумел понравиться при нашей первой встрече, — с неприязнью произнес Мади.
— Вы думаете, Фрэнсис его любила?
— Она любила его деньги и положение.
— Но не его самого? — допытывалась я.
— Не думаю, что она отделяла человека оттого, чем он обладал. А все, чем обладал Холт, вызывало у нее священный трепет. В конце концов, это он сделал из нее гранд-даму. До встречи с ним она ничего собой не представляла. Холт научил ее разбираться в искусстве и всем тонкостям светского обращения. А потом, как это часто бывает, ученица превзошла своего учителя.
— А Кассандра его любила?
— Он был ее отцом. Дочери любят своих отцов, разве не так?
— Это он ее убил? — напрямую спросила я.
Мади отвел глаза и покачал головой, но я знала, что он, как и миссис Гриффин, чего-то недоговаривает. Я была уверена, что они оба знали правду об убийстве Кассандры. Роберто показался мне уставшим от войны наемником, который готов перейти на сторону противника. Через какое-то время мне наверняка удастся его разговорить.
— И что было после того, как вы встретили Сэнди? — спросила я, решив чуть ослабить натиск.
— Мы поженились, — коротко ответил он, явно довольный сменой темы.
— В Швейцарии?
— Да. А потом мы поехали в Америку, и весь следующий год ее отец пытался аннулировать наш брак.
— Неужели? А почему?
— Совсем не по той причине, которая кажется всем очевидной.
— А какая причина кажется всем очевидной?
— То, что я бедняк без роду и племени. Охотник за приданым.
— А разве это не так?
— Нет, не так.
Мади пристально посмотрел на меня, словно надеясь, что я сама пойму истинную причину мстительности Холта. Но я никак не могла понять, на какую «истинную причину» он намекает, хотя начала догадываться, что она как-то связана со смертью Кассандры.
— Это была глупая тактика, — продолжал Мади. — В результате мы только больше привязывались друг к другу. Как вы поразительно похожи на нее, — вдруг сказал он, не отрывая взгляда от моего лица.
Я оставила это замечание без внимания.
— А что Фрэнсис? Как она относилась к вам?
— Фрэнсис тоже боялась этого монстра.
— Холта Гриффина?
Он кивнул.
— Вы ей нравились?
— Думаю, что да, хотя она не подавала виду. Мне кажется, что она была рада за Сэнди.
— Почему же теперь вы ее ненавидите?
— Потому что… ненавижу. И даже больше, чем Холта, — покачал головой Мади.
— Но почему? — продолжала я наступать. — Что случилось? Это как-то связано с убийством?
— Не будьте так настойчивы. И потом, есть еще один человек, которого я ненавижу больше, чем этих двух.
— Кто? — изумленно спросила я.
— Никто. Я унесу этот секрет в могилу.
Я пригубила бокал, размышляя, что за секрет он так ревностно хранит. Ясно, что он знает, кто убил Кассандру — так же как и ее мать. Я больше не думала, что это сделал сам Роберто, но он явно был в этом замешан.
— А как выглядела Кассандра? — наконец спросила я.
— Посмотритесь в зеркало, — ответил Мади.
— А если серьезно? Я видела ее портрет, но миссис Гриффин говорит, что она была совсем не такая.
— Да, она плохо выходила на снимках и поэтому не любила фотографироваться. У нее было слишком живое лицо, чтобы точно поймать его выражение. Я снимал ее на камеру — там видно, какая она красивая. Особенно когда смеется.
— А у вас есть сейчас эти пленки?
— Я сохранил все, что с ней связано.
— Правда? Даже ее одежду?
— Да, хотя у нее было не так много вещей. Она ненавидела тряпки.
— Протест против матери? — предположила я.
— Конечно. Одна любопытная деталь. Она носила только однотонные вещи, никогда никаких рисунков. «Роберто, мне не дают носить пестрых платьев, потому что моя мать считает, что у меня и без того слишком беспокойное лицо», — говорила мне она.
Я засмеялась.
— Какая забавная самокритичность.
— О да, с юмором у нее было все в порядке. Но при этом она была застенчивой. Немногие знали ее истинный характер. У вас ведь тоже есть скрытые качества, о которых можно только догадываться.
Я оставила это замечание без внимания, потому что оно прозвучало как приглашение к флирту. А мне не хотелось уходить от темы.
— У нее было много друзей? — продолжала допрашивать я.
— Нет. Отец отгородил ее от всех. Он очень боялся.
— Чего?
— Потерять ее. Вот вы, Фейт, боитесь что-нибудь потерять?
