что произошло, накрыло девушку с головой. Отчаяние подступило, как морской прилив при сильно ускоренной съёмке. Нет, как сорвавшаяся с гор лавина. Оно обволокло Милу со всех сторон, как торнадо категории F5 по шкале Фудзиты-Пирсона, и низвергло в беспросветную бездну.
Ещё как будто надеясь на что-то, Мила подошла к столу и заглянула в ящик. Сознавая всю бесполезность этого действия, она вытащила его и высыпала всё содержимое на стол.
Браслет с рунами, который она в прошлый затолкала в дальний угол ящика, исчез.
Смысл произошедшего парализовал работу головного мозга Милы и затормозил все её реакции. Но всё-таки… а вдруг…
— Куда я дела визитку Вита? Вроде бы в карман новой сумочки засунула…
Вит честно пытался искать Игоря. Бесполезно. Сказал только, что его нет среди живых. Среди мёртвых тоже нет…
Не обратить время назад.
Падает вниз прошлого град.
Не отрицать, не позабыть,
Вскриком своим вопль не сбить.
Но не спеши всё отрицать,
Не говори «нечего ждать».
Новый черёд тоже придёт,
Уроборос свой хвост ущипнёт…
Встанешь во тьме бездны начал,
Видя как есть жизни причал…
Падал ли вниз прошлого град…
Не обратить время назад?
Эпилог
Стыль воздуха, и мёда аромат,
И капли ощущений колких граней.
Возможно ли сквозь солнце видеть град?
Возможно ли сквозь град предвидеть пламень?
Через полгода Мила выйдет замуж за Вита. И будет почти счастлива.
Лишь иногда она, проснувшись среди ночи, в очередной раз решит, тщетно цепляясь за ускользающие эфемерные образы, что неуловимый аромат северного кипрейного мёда, чуть колкий пушистый мех, обволакивающий её обнажённое тело, и до боли знакомое тепло остались за гранью сна.
А ещё через год у Милы родится дочь, которую назовут Ингой, белокурая и сероглазая. Умеющая без малейшего звука сообщать маме, что она голодна, или пора поменять подгузник. И способная одним взглядом заставить расцвести куст камнеломки[1], растущий в большом горшке на подоконнике.
Коснёшься ли меня сквозь времена?
Способны ли разбросанные искры
В безвременье дарить тепло костра?
Способны ли костры от них родиться…
