он.
— Чёрт! — спохватился Сокол. — Фахитос!
Он рванул на кухню. Наварский пошёл за ним.
— Будем пробовать? Или не стоит? — стоял Сокол над кастрюлей с крышкой в руках.
— Пахнет вкусно. Да и выглядит вроде неплохо, — заглянул он. — Накладывай!
— Да здесь, в общем-то, ничего такого, — поставил он на стол две тарелки. — Сладкий перец, чили, курица, консервированная фасоль.
Игорь положил вилки, подумал, достал себе из холодильника бутылку пива.
Соколов принёс из комнаты свою недопитую.
— Давай я сейчас тебе кое-что скажу, — ждал Наварский, пока фахитос немного остынет, — а ты просто заткнёшься и меня послушаешь. — Мы со Светой скорее друзья, чем что-либо другое. Не любовники, не влюблённые, не в отношениях. Они с моей дочерью сейчас общаются больше, чем со мной. Не потому, что я такой праведный, или она недоступная, просто нам с ней этого не надо. Понимаешь? Нам с ней. Но это не значит, что не надо ей.
— Но она же… — напрягся Соколов.
— Что? — поковыряв вилкой Соколовское варево, поднял на друга глаза Наварский.
— Я подумал… подумал, что она не может, потому что её папаша…
— Да, её изнасиловали, но не отец. Какой-то урод, который сейчас сидит пожизненно. И она всё может. У неё даже был муж, она была беременна, но… — Наварский посмотрел на кусочек курицы, наколотый на вилку, засунул в рот, начал жевать.
И продолжить не смог.
Закашлялся. Схватился за горло.
— Твою мать! — прохрипел он. — Сколько чили ты сюда положил?
Он попробовал залить этот пожар пивом, но стало только хуже.
— Молоко, — постучал он себя по груди. — Есть что-нибудь молочное?
— Кефир, — подскочил Сокол. — Есть кефир.
Хлопнул дверцей холодильника и вручил Наварскому бутылку.
Глава 52
Тот сделал два больших глотка, посмотрел на этикетку.
— Это же йогурт.
— Ну йогурт, какая хуй разница. Легче?
— Намного, — выдохнул Игорь. Вытер пот. Отставил тарелку.
Сокол сел на своё место.
— На чём мы там остановились? — глотнул Наварский ещё спасительного йогурта.
— На том, что у Светы был муж, — напомнил Сокол.
— Нет, не на этом, — помахал на себя Наварский салфеткой. — На том, что ни хрена ты, Ден, не понял. Она для твоего же блага тебя отшила. Для твоего, не для своего. Её через полгода не станет, она не могла так с тобой поступить.
— А с тобой? — ковырнул он свой фахитас и отправил в рот. — С тобой могла?
— Со мной совсем другая история, Ден. У меня семья, дети, мне есть за что держаться, я крепко заякорён, меня и захочешь, не раскачаешь, не вырвешь с корнями из земли. А ты перекати поле. Это тебя страшно приручать, страшно обнадёжить, страшно сломать. Она же не дура, она всё прекрасно поняла, насколько тебе интересна. Как поняла и про меня. Но человеку нужен человек. Каким бы сильным он ни был, это очень страшно — умирать в одиночестве, — смотрел он на Сокола, а тот ел и не морщился.
— Да не так уж и плохо, — покрутил на вилке кусочек сладкого перца и отправил в рот, — я уж думал и правда, труба, а нет. Ну, островато, конечно, но не так, чтобы прям совсем.
Наварский покачал головой.
— Думаешь, у нас бы сложилось? — сказал Сокол, глядя в тарелку. — Если бы я не сдался?
— Всё, что я хотел тебе сказать, я сказал, — ответил Наварский и достал телефон. — Прости, я должен ответить. Это, походу, он.
— Кто? — настаивал Сокол.
— Человек, который может Свете помочь.
— Ставь на громкую связь, — прошипел тот.
И Наварский поставил. Положил телефон на стол.
— Алло, Игорь Валентинович? — спросили на том конце.
— Вячеслав? Да я, здравствуйте!
— Здравствуйте! Ничего, если я перейду на видеосвязь? Мне нужно кое-что вам показать.
— Ничего, вы не против, что я не один?
— Нет, конечно, — ответил тот и отключился.
Соколов убрал тарелки и бутылки.
Наварский прислонил телефон к подоконнику, что выступал над столом на нужную высоту, и подпёр подставкой для стакана, ожидая звонка.
— В общем, этот мужик работает в Китае в каком-то исследовательском центре, подробностей Светин онколог не знает, он уже как-то с ним общался, давал ему информацию по некоторым своим пациентам, в том числе и по Свете. И по моей просьбе с ним связался. Остальное сейчас узнаем.
Сокол кивнул. Раздался звонок.
— Здравствуйте ещё раз, — улыбнулся им с экрана на удивление молодой мужчина, даже скорее парень, до тридцати точно, сильно до тридцати.
— Денис, — представил Наварский, Сокол кивнул.
— Очень приятно, — кивнул Вячеслав. — Ну, приступим. Не знаю, что вам известно обо мне, или неизвестно, вкратце расскажу.
Он рассказал, чем занимается и прямо с экрана продемонстрировал оборудование.
— Это экспериментальный аппарат, — показал он на нечто вроде томографа, то есть большую круглую камеру, куда помещают человека. — Не буду вдаваться в технические подробности, суть в том, что некоторые клетки человеческого тела имеют способность изменять свои свойства, грубо говоря, светиться под определённым воздействием, назовём это так. И мы работаем над тем, чтобы заставить «светиться» клетки, поражённые раком. Не в прямом смысле слова — излучать свет, а становиться видимыми на приборе, который мы создали. Если клетка «светится», мы её видим и, соответственно, можно с ней что-то сделать.
— Сделать, то есть удалить? — спросил Соколов.
— Скорее, разрушить, — кивнул
