успешные переговоры с верхушкой либеральных демократов о своём будущем. Ключевым содержанием эти переговоров были три самых важных пункта: деньги, деньги и ещё раз деньги. Плюс обещание поддержки исламским институтам и вхождение лидеров в федеральную элиту с перспективой влияния на глобальные процессы.
Да, в горах всё ещё было неспокойно. Но мы не собирались соваться в самые опасные места.
В аэропорту нас встретили незнакомые мне функционеры новой власти. Выглядели они как и подобает кавказцам того времени: бородатые, брутальные, в камуфляже.
Возле трапа они по очереди обнялись с Борисом Абрамовичем, что-то наскоро обсудили насчёт ближайших транзакций через Швейцарию, после чего мы сели в три армейский УАЗика и, набирая скорость, покатили в сторону Владикавказа и военно-грузинской дороги.
Вопрос по пути следования с блокпостами был решён ещё до нашего вылета, но на всякий случай нашу колонну сопровождал БТР и ещё несколько УАЗиков с вооружёнными бойцами. По плану они должны были остаться на территории республики — так и произошло.
Первые кордоны миновали без приключений. Оставалась граница.
Борис Абрамович и его люди ехали в первом УАЗике. Я, Лика и Мирослава — на заднем сиденье во втором. Нашу машину вёл Вова. Саня, сидевший справа от него, должен был сменить телохранителя после границы.
Мирослава с момента вылета не произнесла ни слова. Иногда у меня складывалось впечатление, что она совсем не отдаёт себе отчёта в происходящем. Но на любые прямые вопросы она отвечала быстро и адекватно. Разве что совершенно безэмоционально.
Ей, конечно, надо бы пообщаться как следует с хорошим психологом — гибель отца совсем её подкосила, но на это у нас точно не было ни времени, ни ресурсов. По крайней мере, пока.
До границы добрались уже в темноте. На постах стояло вооружённое усиление — и я здорово нервничал. Если информация просочилась, то нас наверняка ждала засада. Едва ли наши противники упустили бы возможность так, разом разделаться с источником больших проблем. Если, конечно, они уже полностью разобрались в происходящем — насчёт чего у меня были некоторые сомнения. Они действовали так, будто никак не могли поверить, что у всех свалившихся на них неприятностей мог быть один-единственный источник.
Однако же, все мои тревоги и опасения оказались напрасными: границу мы промчали, лишь немного замедлившись, чтобы объехать бетонные блоки. Обошлось без формальностей, на обеих сторонах. Причём грузинские пограничники нам даже отсалютовали. Ну, не нам лично, конечно — скорее, Бари и его окружению.
По другую сторону Кавказа ещё ощущались отголоски уходящего лета. Было намного теплее.
На месте мы были уже под утро. В рассветных сумерках мы заехали на территорию небольшого поместья в Алазанской долине. Центральный каменный дом с двускатной крышей и большой спутниковой тарелкой утопал среди виноградников. Девушки успели задремать, так что мне пришлось их будить.
Мирослава вскрикнула, открыв глаза, и вцепилась мне в локоть.
— Т-с-с!.. — произнёс я, нежно погладив её по спине, — всё в порядке. Всё хорошо. Мы на месте.
Успокоившись, она немного ослабила свою хватку.
— Нет, Саша… — вдруг сказала она. Тон её голоса перестал быть бесцветным. Правда, теперь в нём появилось столько боли, что мне стало немного не по себе. — Ничего не в порядке.
Я не ответил. Лишь помог девушкам выбраться из УАЗика.
Поместье, по сути, представляло собой маленькую крепость, охраняемую серьёзными силами. Недалеко, у края долины, на границе, находился даже позиционный район ПВО.
Аркадий Шалвович устроил всё это, как только стало понятно, что будет обострение внутриполитической обстановки, по собственной инициативе. И, как выяснилось, был совершенно прав в своей прозорливости.
Мы разместились по гостевым комнатам. Девушки сразу отправились спать. А Борис Абрамович продолжал бегать по дому как заведённый, рассыпая то проклятия, то благословения.
Спустившись в главный зал, где в большом камине тлели угли, он включил большую плазменную панель и как-то очень быстро и ловко начал настраивать стоявший рядом в заводской коробке спутниковый ресивер. Его партнёр лишь наблюдал за этими манипуляциями, спокойно развалившись в большом кожаном кресле и раскуривая сигару.
Бадри Шалвович посмотрел на меня, улыбнулся и спросил:
— Своих успел вывести, да? Лика рассказывала.
— Да, — кивнул я, усаживаясь на соседний диван. — Отца и его жену.
— Ясно, ясно… подожди, у тебя же вроде бы мама жива?
— Жива, — кивнул я. — Она замужем во втором браке.
— Они её достанут, — озабоченно сказал олигарх. — Чтобы давить на тебя. У них нет тормозов.
— Я рассчитываю на это, — ответил я.
Бадри посмотрел на меня из-под своих кустистых бровей, поджал губы. Потом пожевал сигару.
— Ты страшный человек, Саша, — сказал он. — Я думал, что зверьё из Тольятти, это край… ни законов, ни понятий. Ни тоски, ни совести. Но ты смог меня удивить. Не обижайся.
— Я не обижаюсь, — ответил я, пожав плечами.
— У тебя с ней не складывалось, да? — продолжал он.
Поначалу я ощутил раздражение. Потом понял, что он специально меня провоцирует. Тестирует внутреннюю силу. Для чего? А кто же его знает. Но, похоже, его впечатлило то, что я провернул с ним и его партнёром. Уровень партии.
«Да ему же страшно!» — вдруг понял я. Он понимает, против каких сил оказался в оппозиции. И, наконец, разглядел за шустрым пацаном, который всё это время болтался под ногами, нечто большее.
— У меня с ней всё ровно, — ответил я. — Уважение, помощь, поддержка. Всё, как полагается. Я даже с папой их отношения наладил. Они больше не держат друг на друга зла.
— И всё равно используешь её как наживку.
— Я сам себя как наживку использую — ну и что? — я пожал плечами. Потом понизил голос и огляделся, чтобы убедиться, что Мирославы нет рядом. — Я позволил себя схватить своему потенциальному тестю. Для того, чтобы тот мог выдать меня на заклание. Потому что так было надо.
Бадри удивлённо поднял брови.
— Кстати, осторожнее с никотином, — добавил я. — Как только возьмём власть — обязательно проверьте сердце. На томографе. Хорошо? Мне бы не хотелось, чтобы ещё и Лика осталась сиротой.
Я видел, что реплика про здоровье его рассердила. Но и успокоила: я наглядно показал, что не просто держу удар, а всегда перехожу в контратаку.
— Что ж. Если наши захватят власть — я сделаю, как ты скажешь, — кивнул он.
— За ней присматривают, — добавил я. — Настолько
