языком, как только получаю лучший доступ. Пиздец соскучился. Она постанывает, занижая децибелы ладонью. Видимо, не хочет, чтобы слышали соседи, мы ведь в обычной квартире сейчас.
Поджимая ноги, двигается бёдрами на встречу. Кайфует тигрица. Вижу, что на грани балансирует. Дышит так, словно километр только что отбежала. Скулит…
А затем и вовсе взрывается, осколками меня задевая…
Вся течёт…Я нюхаю, и крыша едет.
И сам уже не знаю, куда податься.
Не успеваю встать, как она рывком меня сама поднимает и встаёт на колени, стягивая вниз мои джинсы вместе с трусами, пока я упираюсь ладонью о кафель.
— Малыш…Тебя точно не тошнит? Всё нормально? — спрашиваю обеспокоенно. У неё же токсикоз бывает, а тут минет…
Наверное, как-то…Неудобно…
— Адов, я хочу тебе отсосать.
Всё, что слышу перед тем, как начать закатывать глаза от удовольствия… И даже не смею перечить ей…А то загрызёт ведь нахрен…
Глава 23
От автора: Вчера хотелось показать визуал Глеба и Кати, как их вижу я, тем более, таких красивеньких нашла, а сайт с пинтереста не загружает, даже как-то расстроилась(((Может кто знает, как можно тогда?
Доброго чтения. спасибо всем за отзывы, очень приятно мне)
____________________________________
Боже, я его так люблю.
Стою в церкви на дрожащих ногах.
Сто лет здесь не была. Держу свечку. Не знаю, зачем. Не знаю, для чего. Но моральных сил переживать одной всё то, что происходит просто нет.
Миша отвёз в приходскую. Глебу говорить не стала, потому что он, как всегда, поехал по делам.
Уже после того, как в десять утра мы встретились с чёртовой Беатой лицом к лицу. На кухне дома Глеба, потому что я просто не позволила ему поехать одному. Мне хватило одной ужасной ночи, пережитой в чудовищных рыданиях.
— А, разлучница… — процедила она пренебрежительно, как только меня увидела, и мне хотелось открыть рот, чтобы ляпнуть что-то обидное, но Глеб заткнул её первым.
— Закрой ебальник. И у меня к тебе дело. Садись.
— Что такое? Что снова случилось? — блондинка аккуратно присела на стул, характерными манерными движениями рук поправляя свои густые волосы.
— Нужны твои акции «Бриллиант Дуо».
— Чего?! В смысле?
— В смысле мне нужны твои акции.
— Ты охренел? Я тебе ничего не отдам.
— Я и не просил отдавать. Называй цену. Я их куплю.
— Нет, Глеб! Это моё наследие!
— Значит, выбирай. Либо ты получаешь за это наследие бабки, либо проебёшь всё просто так. Жалкие десять с лихим процентов, Беата. Я заплачу куда больше, чем ты можешь получить от своего жадного папаши.
— Что это тебе даст? Ну будут у тебя 20,4 или, скажем, 30,6…И? Этого недостаточно, чтобы держать контрольный пакет! — выкрикнула выскочка, а мне захотелось шмякнуть её головой об стол. Если бы не Глеб, так бы и сделала.
— Рад, что ты хотя бы умеешь складывать. Тебя это не должно касаться. Называй цену и будешь при бабле.
Домбровская обреченно нахмурилась. Ей это заранее не нравилось, было видно по скованному напряженному выражению лица.
— А что я скажу отцу?
— Нахрена тебе ему что-то говорить? Он сейчас занят. Разговоры с ним — моя задача. Ты просто делаешь. Ферштейн? Андерстэнд?
— Да, — цедит она сквозь зубы.
— Ну вот и отлично. Помнишь же моего человека? Григория. Он всё оформит. А ляпнешь кому-то что-то лишнее. Ты знаешь, что будет. И с браком твоих родителей. И с твоей семьей, и с наследием.
— А не слишком ли ты много на себя взял, Адов?
— Нормально.
— Ты что-то сделал с Пашей, верно? Я не могу до него дозвониться, — промолвила она жёстким тоном, а у меня внутри всё напряглось. — Ну, что смотришь? Это из-за тебя. Он из-за тебя убивает людей. Нравится? Жить с таким? Любить такого?
Когда она сказала это, у меня словно по коже лезвием мурашки все срезали. Так больно и неприятно.
— Ещё раз ляпнешь подобное о нём, я тебе волосы подожгу, — ответила я несдержанно. Всё, о чем могла думать — как я хочу причинить ей такую же боль. За всё, что она и её соратники с нами сделали. За тот груз, который приходится нести горячо любимому мной человеку. Отцу моих настоящих и будущих детей.
— Пффф…Стерва. Смотри, чтобы ты не стала следующей.
Едва услышала это, меня уже было не остановить. Гормоны это или что-то ненормальное внутри меня, но я накинулась на неё с таким остервенением, что даже Глеб не успел среагировать, и я умудрилась выдрать ей клок волос. Домбровская визжала, кричала и пыталась вырваться, но меня уже ничего не волновало, и я так же легко шваркнула её лицо о кухонный островок, пока Глеб не поднял меня на руки. Всё, что я тогда слышала это её приглушенный визг и его заливистый смех. Он натуральным образом хохотал. И, кажется, гордился мной. А это было ужасно. Ужасно неправильно.
— Вали, зализывай раны, — Глеб потащил меня в спальню, обратившись к ней, пока я раздувала ноздри от гнева.
— Зачем ты остановил меня???
— Я понял, ты очень жёсткая тигрица…Просто огонь, — его сильные руки бросили на меня на мягкую кровать, и он принялся снимать с себя одежду.
— Ты можешь хотя бы проверить ушла ли эта сука? Я не хочу, чтобы нас случайно прервали грубым ударом ножа в спину!
— Я подключил камеры здесь, не бойся… — Глеб достал телефон и набрал охране. — Домбровская ушла?
— Садится в свой Феррари. Кажется, пытается остановить носовое кровотечение, — доложил мужчина, а я просто расхохоталась на всю комнату. От счастья…
Нет, я точно ненормальная…
Глеб улыбнулся своей самой хитрой ухмылкой и принялся раздевать меня тоже.
— Дерзкая моя…Дикарка, — промолвил он перед тем, как впиться в мои губы и разнести в щепки кровать…
Так прошла наша запланированная встреча, около часа мы провели в постели. Любили друг
