class="p1">— Отец, когда Князь передал трубку Марику, мне показалось, что он не так просто сказал, что у него разболелась голова от постоянного грохота пролетающих электричек, — сказал Иван. Думаю, он хотел нас навести на мысль о наземном метро. И мне кажется это…
— Девяткино? — выкрикнул Саша.
— Да, Саш, мне кажется, это там.
— Значит, дом, находится где-то рядом.
— Сейчас выясним, знает ли этот «оператор» с камерой, где сейчас обитает Князь. Устроим допрос с пристрастием, — предложил Саша и приволок еще одного полуволка Ястреба и ротвейлера Тигра.
Дергаясь от пронзительного собачье-волчьего взгляда и рыка, «оператор» признался, что последнее время Князь обитает в Старых Сосенках и в Марино. Но в какие дни он там бывает трудно сказать. Сегодня днем он был в Сосенках.
Позднее «оператор» отправил Князю сообщение, что никаких передвижений, никакой милиции не было замечено. Камеру Мика конфисковал, а горе-оператора отправили в дежурную часть милиции.
* * *
К двенадцати часам приехал ювелир с копией Машиного кулона. Работа была идеально выполнена. Единственный минус, но иначе было нельзя, кулон стал чуть тяжелее. Но поскольку Князь никогда не держал его в руках, то должно все сойти.
Маша не находила себе места. Очень нервничала. Иван старался держать себя в руках. Он усадил ее на диван, встал на колени перед ней, взял за руки и прижал их к своей груди. Затем попросил смотреть на него.
— Машенька, солнышко мое, все будет хорошо. Мы будем слышать все, о чем будет говорить водитель. Ты просто почаще задавай ему вопросы, например, не застрянете ли вы в пробке или почему свернули именно здесь. И думай все время обо мне и проговаривай мысленно, по какой улице вы едете. Даже если громовские, тяжелые на подъем бойцы задержатся, я все равно успею домчаться до тебя.
Ровно в 17:00 Маша вызвала такси. Машина подъехала через несколько минут.
— Такси вызывали? — уточнил водитель. И Маша села на заднее сиденье. Прошло десять минут, но никакого звонка от Князя не последовало.
— Скажите, пожалуйста, а куда мы едем? Я ведь даже не назвала вам адрес.
— Перед выездом мне дали ваш домашний адрес и тот, куда я вас везу.
— Назовите мне этот адрес, — потребовала Маша.
Но водитель ее требование оставил без ответа.
— Немедленно остановите машину, или я сейчас разобью стекло! — закричала Маша и достала из сумочки зонт с крепкой деревянной ручкой. Поскольку водитель игнорировал все ее требования, она размахнулась и со всей силы и ударила по стеклу.
— Ах ты, мать твою! — заорал водитель и, увидев, что она вновь замахивается, сбавил скорость и остановился.
— Ну и что ты наделала? По всему стеклу пошли трещины.
— Спасибо скажи, что по башке тебя не треснула. На каком основании ты не назвал адрес. Откуда я знаю, кто ты? Я вот сейчас разнесу весь салон к той самой матери и вызову милицию. И мне ничего не будет. А тебе статья 125 УК, от четырех до семи лет. И она достала телефон.
— Стой, не звони! Велено довезти тебя до улицы Вокзальной, 7А.
— Ладно, поехали. И чтобы не молчал, когда спрашиваю.
Они проехали пост ГБДД и водитель остановил машину.
— Да за каким идолом я повелся на эти бабки. То вези на Вокзальную, теперь вот в Старые Сосенки. Я больше потеряю, чем заработаю.
— Так мы что, в Старые Сосенки едем?
— Да. Клиент развлекается.
Темнело. Водитель подъехал к единственному дому с освещением. Было жутковато. Деревня будто вся вымерла.
— Вам не страшно? — неожиданно спросил ее водитель. Это заброшенная деревушка. Здесь всего три человека живут.
— Страшно. Но я за племянником приехала.
* * *
Маша вышла из машины и огляделась по сторонам. Через несколько минут вышел Князь и с ним Марик. Увидев Машу, бросился к ней.
— Марик, мой хороший, — обняла его Маша, и пока Князь расплачивался с водителем, она по-французски тихо ему сказала: «Марик, идешь прямо по обочине, чтобы тебя не сбила машина. Где-то там будет стоять машина Стаса Красовского. Он отвезет тебя домой.
— Маша, я без тебя не пойду!
— Нет. Тебе надо идти. Все будет хорошо. Не переживай.
— Ну вот, как видешь, я сдержал слово, — приблизился к ней Князь и повел носом, вдыхая ее аромат.
— Ты не сдержал слово. Ты сказал, что позвонишь и сообщишь адрес. Зачем нужен был этот дешевый фарс, если ты уже нарушил договоренность и направил ко мне своего человека? Нет, Князь, к тебе доверия нет!
— Да ладно пилить меня. Пойдем в дом. Там тепло. Обговорим детали.
— Какие могут быть детали, если я тебе не верю.
Маша тянула время в надежде, что Ванечка подъедет с Сашей и Микой. Но дорога была пуста.
— Кончай ломаться! — прикрикнул Князь и схватил ее за руку, развернув лицом к себе.
— Убери свои руки! — со злостью прошипела Маша.
Но у мужчины голову сорвало окончательно.
— Не зли меня, Маша! У меня не было женщины больше месяца. Ты охрененная. И ты сейчас пойдешь со мной и сделаешь все, что я скажу.
— Отпусти, иначе будет хуже!
— Ах, как мне страшно! — мерзко рассмеялся Князь, и рванул Машу на себя.
Согнув в колене правую ногу, Маша со всей силы ударила его в пах.
Охнув, мужчина согнулся и рухнул на колени.
— Тварь, я тебя зарою сейчас, — взревел он и схватил Машу за ногу. Она упала и ей показалось, что это конец. Но она тут же вскочила. Схватив сумку, бросилась бежать. Ноги разъезжались по гололеду. Обернулась и увидела, что Князь, прихрамывая и матерясь, вот-вот ее настигнет. На какое-то мгновение запаниковала и вместо того, чтобы держаться обочины, бросилась назад, в сторону дома.
Задыхаясь, Князь остановился. Все-таки возраст давал о себе знать. Увидев, что Маша заскочила в дом, рассмеялся. Даже если она заперлась изнутри, он знает, как попасть в дом со стороны оврага.
— Надо обязательно засыпать этот овраг, — подумал он и выругался. Засыпать овраг глубиной в пять метров? Да легче и дешевле поставить хороший кирпичный забор. Да. Так и сделаю.
Маша защелкнула дверь на металлическую щеколду. Решила подтащить стол к двери и… застыла на месте. На столе лежала ежедневная французская газета Le Figaro с фотографией ее отца, Александра Лурье. Номер газеты был декабрьский. Недолго думая, она схватила газету и спрятала в свою сумочку, надев ее через плечо, чтобы освободить руки.
Осторожно открыла окно и соскользнула с подоконника.
— Маша, немедленно открой, — бушевал Князь, грозясь отыметь ее во всех мыслимых и немыслимых позах.
— Не надорвешься, Князь? Годы-то берут свое, — услышал
