поразглядывал и передал Святу.
– Когда брешь рядом окажется, он даст вам знать, – сказал бог.
«Так и не объяснишь, почему помочь нам решил?»
Свят сложил руки на груди и изо всех сил старался не показывать волнения. Все нутро трепетало, голову кружили неуместные воспоминания. Находиться рядом с Лелем оказалось сущим мучением, проклятые чувства рвались наружу.
– Одичал люд нынче, – вздохнул Лель. – Во все времена так было – мы вмешивались в ваши жизни, кто-то добро нес, кто-то худо, но люди знали об этом, хвалили нас, славили. А теперь что? Огнем и мечом веру в богов уничтожают, ложь по земле стелется, страшная ложь!
На мгновение Лель потерял самообладание, и сквозь юные черты проступило нечто зловещее. В его глазах разразилась гроза, девственно-чистое небо заволокли тучи. Но бог быстро опомнился и взял себя в руки – на них снова смотрел златовласый мальчишка.
– Что написано о нас в вашей Книге? – тихо спросил Лель. – Что мы ложные боги! На местах силы строят храмы. Наших идолов сжигают, а последователей клеймят. Самые сильные из нас записаны в вашей книге как демоны. Как черти! Белокаменные города строят на лжи.
«Так вы против Слова и Зверя идете?» – мысленно спросил Дарий.
– А при чем тут Зверь? – удивился Лель. – Он стар, как сама земля, спал все эти века под огненной рекой, но даже он проснулся, не выдержав криков людских.
Свят посмотрел на Дария, тот – на него. Что-то не сходилось. Что значит «Зверь проснулся»? И с каких пор крики людские ему неприятны?
– В этом месте время течет иначе, я уж постарался, но Коляда все слабее становится. Как я сказал, коль суждено – мы свидимся еще раз, тогда я, быть может, расскажу вам больше, но пока – ступайте. Откройте мне сердца, позвольте направлять вас.
«Почему Карна и Желя…»
Свят не успел закончить свою мысль – поле схлопнулось, исчезло, они снова оказались в мрачном сером лесу.
«Ты доверяешь ему?» – мысленно спросил Дарий.
«Нет. Но у нас появилась хоть какая-то надежда».
В Нави нет ни ночи, ни дня, и это тоже своего рода пытка. Сколько времени прошло в их мире? Есть ли смысл продолжать искать выход или Навь и Явь уже отдалились друг от друга?
Сдерживать раздражение становилось все сложнее. Святу начало казаться, что Лель был мороком, гадкой шуткой злых сил. Он много раз пристально рассматривал оберег, подаренный богом, но не видел в нем ничего необычного. Просто круг с волнистыми лучами – на каждой ярмарке было полно таких «солнечных» оберегов.
«Ты чувствуешь свое тело?» – мысленно спросил Свят.
«Всегда чувствую», – ответил Дарий.
«Ты следил за ним все эти годы?»
«Это не так просто. Подойти близко получается только в особые дни».
Они прошли еще немного, прежде чем Дарий снова мысленно обратился к Святу:
«Почему ты не остановил ее? Почему позволил пойти на это?»
«Я хотел. Но мы пришли слишком поздно», – жалкое оправдание, но другого у него нет.
«Сначала я даже не понял, что произошло. Святая Книга обещала пекло, но это место совсем на него не похоже. Все, во что я верил, все, чему меня учил Мстислав, – ложь. Нет рек из лавы, нет трона Зверя, нет ничего. – Дарий потер переносицу пальцами. – Сколько времени прошло с тех пор, как я умер?»
Чужие чувства никогда не волновали Свята, но вопрос отозвался болью. Верно, из-за ворожбы Леля, а может, ожили воспоминания о былой дружбе, но, как бы там ни было, ответить нужно.
«Десять лет».
Дарий усмехнулся. С каждой секундой его улыбка становилась все шире, она напоминала гримасу, уродливую трещину. Свят вдруг понял, что выглядит друг так, будто погиб только вчера, даже рубаха на нем та самая, приютская. И у него была такая, все сироты одевались одинаково.
«Я видел, как она росла. Мне казалось, что все происходит слишком быстро. В те редкие мгновения, когда я мог видеть ее, она менялась, превращалась в кого-то другого. А меня не было рядом», – сказал Дарий.
«Все это время ты был в сознании? В своем уме?» – уточнил Свят.
«Нет. Я долго плыл в потоке боли, незрячий, лишенный чувств и осязания, но иногда выныривал на поверхность, отделялся от про́клятых душ и шел вперед, не разбирая дороги. Иногда находил окошко, проплешину в ткани миров. Через нее смотрел на Явь, никак не мог понять, кто я. А когда в первый раз увидел свое тело – сразу вспомнил. Варна окликнула меня, громко так, “Дарий!”, и я будто в себя пришел».
«Вспомнил свое имя», – Свят кивнул.
«Да, похоже на то. Самое плохое, что смерть тоже вспомнил. И ведьму. Свят, – Дарий вдруг замедлил шаг и схватил его за рукав, – ты заберешь меня отсюда?»
Свят не был уверен, что это возможно. Ведьмы говорили, что он сможет забрать брата, но разве можно вывести из Нави душу мертвеца?
«Похоже, ты сам не знаешь, – подумал Дарий. – Как ты сюда попал? Сколько всего я пропустил. Посмотри на себя! Ты возмужал, окреп, не могу поверить, что из того тщедушного мальчишки вырос настоящий воин!»
«Я никогда не был тщедушным». – Свят хмыкнул.
«Был, был! Для тебя прошли годы, но я-то все еще помню нескладного доходягу с гусиной шеей. Все так изменилось… Ты стал Светозарным? Мне кажется, я видел тебя в плаще».
«Стал».
«Как ты сюда попал? И этот мальчишка, неужели, – Дарий указал на Злата, бредущего впереди, – твоя тень?»
«Он мой брат. – Свят внимательно посмотрел на друга детства. – Ты пропустил очень много всего».
«Расскажи мне!»
И Свят рассказал. Впервые в жизни открылся полностью. Начал робко, с того самого дня, когда плащ Светозарного неподъемным грузом лег на плечи, а Дарий слушал и слушал, ни разу не перебил, только кивал и удивленно охал. Пока они брели по болоту, выложил все – и про Ясностан, и про Гореслава, даже о Славе упомянул. Только одно стороной обошел – Моррей и встречу старых друзей, состоявшуюся там.
«А Варна, – даже мысли Дария звучали смущенно, – вы…»
И тут все окончательно прояснилось – он так и не вырос. Перед ним тот самый Дарий, которого они потеряли, юнец, бережно хранивший свои мечты и переживания, ребенок, застывший во времени.
«Ты все еще любишь ее. – Свят взял Дария за подбородок и заставил посмотреть на себя. – Я прав?»
«Для меня прошло всего несколько мгновений. Как я мог забыть о ней? Я умер с мыслью о том, что защищаю ее».
«Она взрослая женщина. Даже если ты вернешься, между вами всегда будет пропасть».
«Зачем ты так говоришь? Тебе ведь дела до нее не было».
«Она легла под меня, чтобы проучить тебя. Почему ты все еще…»
«Спасибо, что напомнил. – Дарий оттолкнул его. – Это всего лишь ошибка, я обидел ее, а она отомстила. Думаешь, меня волнуют такие мелочи? Я мертв, Свят. Десять лет! Десять лет я не видел солнца! И пусть все изменилось, пусть вы уже не те, кого я знал, но мое сердце все еще болит о вас, о вас обоих. И да, я простил ей все, даже свое воскрешение, даже ту проклятую ночь. Она душой ради меня пожертвовала. Думаешь, ее чувства ко мне угасли?»
Святу захотелось выскрести воск из горла и высказать Дарию все, что на самом деле думал. В конце концов, Дарий остался тем же юнцом, каким умер, потому и верил, что его до сих пор ждут в Яви. О, как же Свят желал, чтобы он ошибался.
Но одна проклятая мысль червем пожирала Свята – Варна ни с кем не была. Он не сомневался в этом, иначе не могло быть. Варна все еще заботилась о чувствах покойника, который следует за ней по пятам. Если вернуть Дарию душу, они воссоединятся.
Быть может, всему виной Лель, но на духа Свят посмотрел совсем по-другому. На мгновение стало даже смешно – он может повести за собой ведьм, получить такую силу, которой не обладал никто из смертных, а его волнуют глупые чувства двух жалких охотников. Кем бы ни был
