Он тут же подумал о леди Джейн, поглядел вокруг, увидел, что она сидит на диване с Тото, выглядя озабоченной, но в отличие от большинства гостей не проталкиваясь поближе к зрелищу, вызвавшему их интерес. Это позволило ему самому протолкаться вперед и, со всей светскостью, какую ему удалось собрать, он продирался сквозь толпу, пока не оказался в эпицентре, где увидел Мак-Коннелла, который наклонялся над темным провалом лестницы, и перегибающегося через него Барнарда, пока несколько лакеев сдерживали толпу гостей, к большому их огорчению.
Мак-Коннелл взглянул на секунду вверх и вновь вниз, но, вероятно, в течение этой секунды Ленокс мелькнул на краю поля его зрения, так как доктор снова обернулся и закричал:
Ленокс проложил себе дорогу мимо лакея к Мак-Коннеллу и Барнарду.
— Что случилось? — спросил он.
Они оба разглядывали что-то, но лишь когда Барнард отступил в сторону, Ленокс увидел, что это было — труп, мужской труп, обмякший на лестнице к комнатам слуг, без пиджака, с лужей ярко-красной крови, пятнающей чистую белизну рубашки. Однако лицо оставалось заслоненным.
— Кто это? — сказал Ленокс.
— Сомс.
Глава 33
Ленокс, прищурившись во мрак лестницы слуг, увидел, что перед ними действительно лежит Сомс.
В этот момент Барнард отошел от Мак-Коннелла и сказал громким голосом:
— Прошу всех, пожалуйста, в зал.
Никто не подчинился его распоряжению, но Барнард, тем не менее, прошел через толпу — видимо, в поисках дополнительной помощи, возможно, в лице инспектора Итедера.
Ленокс незамедлительно приступил к действиям. Попросил у лакея свечу, а когда получил ее, пристально оглядел все вокруг. Крови не было нигде, кроме ступенек, поперек которых лежал Сомс. Он поглядел вниз, нет ли у подножия лестницы чего-либо оброненного, какого-либо следа, но ничего не обнаружил. Тогда он посветил свечой на стены и увидел только некоторое количество крови, предположительно, самого Сомса. Иными словами, никаких улик не нашлось.
— Можем мы его перенести? — спросил Ленокс, закончив осмотр.
— Да, — сказал Мак-Коннелл, — но работка будет мокрой.
Ленокс кивнул лакею и велел убрать все с самого большого стола в кухне, накрыв его затем белой простыней.
Лакей поспешно спустился вниз, чтобы выполнить это распоряжение, а Ленокс шагнул к толпе.
— Леди и джентльмены, — сказал он. — Боюсь, у меня плохие новости. Наш друг — Джек Сомс — скончался. Но нам, прошу вас, необходимо свободное пространство, чтобы оказать его телу все необходимые заботы.
То ли его слова рассеяли чары, то ли известие это гальванизировало гостей, но толпа зашумела, и люди начали расходиться туда-сюда в поисках близких друзей, без сомнения, переговариваясь о разорении Сомса, и, возможно, прикидывая, не самоубийство ли это, хотя Ленокс и Мак-Коннелл были далеки от такого предположения.
Доктор с помощью лакея, приготовившего кухонный стол, осторожно поднял тело и попросил Ленокса закрыть за ними дверь. Втроем они спустились по узкой лестнице и повернули направо. В кухне в полном одиночестве стояла мисс Гарриссон.
— Не в моей кухне, — заявила она.
— Мэм, — сказал Ленокс, — со всем уважением, но мы должны поместить его здесь.
— Не в моей кухне, — повторила она. — Генри, прекрати пособничать им!
Лакей растерянно посмотрел на Мак-Коннелла.
— Генри, — сказал доктор, — оставайтесь с нами, а если лишитесь места, можете пойти на службу ко мне с прибавкой в десять фунтов к годовому жалованью. Мисс Гарриссон, сожалею, что должен сказать это, но у нас нет времени угождать вашим прихотям. Если вам угодно, обратитесь к вашему работодателю.
С этими словами он при пособничестве Генри положил тело на стол, а мисс Гарриссон с развевающимися сзади юбками исчезла в левом коридоре.
— Так что это, Томас? — сказал Ленокс.
Мак-Коннелл бережно расстегнул рубашку мертвеца, снял подтяжки и обнажил грудь Сомса, которая, хотя и испачканная в крови, все еще гордо выпячивалась, будто элегия, посвященная его былым спортивным успехам.
— Генри, — сказал доктор, — принесите мне тазик горячей воды, возьмите затем еще одну белую простыню и разорвите ее на короткие полосы.
— Слушаю, сэр! — И паренек помчался исполнять.
— Мне кажется, нож, а не пуля, — сказал Мак-Коннелл.
Легкий бриз страха повеял в сознании Ленокса — он вспомнил нож, который в проулке показали ему те двое. Но он его проигнорировал и сказал:
— Да, пулю мы бы услышали.
Вернулся Генри с тазиком и останками простыни. Мак-Коннелл с аккуратностью специалиста промывал участок вокруг раны, пока не открылись три длинных зигзагообразных красных разреза — все в области сердца, теперь очищенной от крови, склеившей волосы на груди.
— Какой длины нож?
За неимением ничего более подходящего Мак-Коннелл взял свою ручку, чтобы раздвинуть края раны.
— Довольно длинный, дюймов шесть, если не длиннее, сказал бы я. Кто-то, мне кажется, стоял ниже него и нанес удар вверх сквозь ребра.
— Ниже него на ступеньках, это логично, — согласился Ленокс.
— Вот именно.
— Все три раны одинаковы?
— Нет. Вот эти две одинаковы. — Доктор указал на два нижних разреза. — Третья рана нанесена уже после смерти или почти, и удар был скользящий.
— Какого телосложения был ударивший?
— Не имеет никакого значения. У него было достаточно места для размаха. Совершить это могла и сильная женщина, если захватила его врасплох.
— Как давно?
— Самое большее — десять минут, сказал бы я.
— Кто закричал?
— Его обнаружила горничная, и Барнард попросил меня о помощи. Она и закричала.
— Ты видел его после того, как мы разошлись?
— Увы, нет. Мне, кстати, не удалось отыскать и Поттса с Даффом.
— Надеюсь, Эдмунд что-то видел.
— Да.
— Могли еще кто-нибудь из гостей что-то видеть? Кто специально ни за кем и ни за чем не наблюдал?
Мак-Коннелл покачал головой.
— Нет. Никого даже вблизи коридора не было. Полагаю, его кто-то туда заманил.
— Значит, кто-то ему знакомый. Следовательно, свидетелей нет?
— Думаю, что нет.
Ленокс обернулся к лакею, стоявшему в стороне.
— Генри, объясните мне, как сегодня были расставлены слуги? Ведь до нелепости опасно совершить убийство здесь, если бы по лестнице все время вверх и вниз сновали слуги.
