деревни выбираться придется, начнет и деньги шмалять, – уверенно вещал Илиеску.
– Будем надеяться, что на это у него времени не хватит, – вступил в разговор Крячко. – Только бы это был он. Руки чешутся, как хочется его в клетку посадить.
Минут десять перебирали другие варианты, где мог находиться Верелыгин, но постепенно обсуждение сошло на нет. До самого въезда в Глазачево ехали молча. Впереди седан с полицейской «мигалкой» и символикой, за ним микроавтобус с группой захвата. Перед деревней их встречал участковый инспектор, которого к Глазачево вызвал Крячко. Ранний звонок радости у инспектора не вызвал, но Московскому уголовному разве откажешь? Приехал на старенькой «шестерке», заглушил двигатель и спать завалился. А чего время терять, раз москвичи еще не прибыли? Из машины вылез заспанный, лицо помятое, глаза еле открываются.
– Красавчик, – подмигнув, шепнул на ухо Крячко Илиеску. – Прямо как с выставки.
– Здравия желаю, старший лейтенант полиции, участковый инспектор по Куликовскому сельскому поселению, Рыбкин Константин Андреевич. – Хоть и сонный, инспектор про субординацию не забыл, представился по форме.
– Полковник Крячко, – первым протянул руку Стас, затем представил остальных и перешел к насущным проблемам: – Расскажи нам, Константин Андреевич, что из себя представляет деревня Глазачево?
– Тут особо рассказывать нечего. Пять домов из уцелевших на двух параллельных улицах стоят. В домах никто не живет. Время от времени бомжи селятся, то есть граждане без определенного места жительства.
– Мы поняли, лейтенант. Ты про дома рассказывай, – прервал Стас участкового. – У какого дома расположение самое выгодное, какой самый крепкий, вот что нас интересует.
– Виноват, товарищ полковник, но в этом вопросе я вам вряд ли помогу.
– Это как же? Ты же участковый, – удивился Крячко.
– Так деревня заброшенная, инспектировать там некого, – в свою очередь, удивился Рыбкин. – У меня с обжитыми деревнями проблем невпроворот, зачем же на пустую деревню время тратить?
– Ладно, проехали! Хоть примерное расположение домов знаешь?
– Так точно. Сейчас по центральной улице пойдем, два дома справа, три слева, – ответил лейтенант. – Бомжи обычно в первом справа селятся.
– Откуда же эта информация, если в деревне ни разу не бывал? – полюбопытствовал Стас.
– Так бомжей-то к нам возят, когда набедокурят, они и рассказывали. Там в доме печь до сих пор в рабочем состоянии. Прошлой зимой целая компания обитала. Правда, мирно жили, не хулиганили, порядок не нарушали, их и не гоняли.
– Езжай вперед, дорогу покажешь, – скомандовал Крячко.
Лейтенант вывел «шестерку» на проселочную дорогу, двинулся медленно, чтобы не растрясти по ухабам московских визитеров. Как только посадки проехали, открылся вид на деревню. Печальный вид опустошения и заброшенности. На полпути встали. Дорогу здесь размыло после недавней грозы, а восстанавливать некому. Вышли, посовещались, решили дальше идти пешком. Тем более что с пригорка все пять домов просматривались идеально. Группу захвата разделили на две равные части, пустили вперед, обследовать место, а сами поплелись медленным шагом.
До ближайшего дома не дошли метров сорок, когда от группы захвата вернулся боец и доложил: второй дом по правой стороне занят неизвестным. На контакт не выходил, но передвижения группы зафиксировал.
– Чердачное окно как наблюдательный пост использует. Если заходить в дом, то только с юга, но там ни окон, ни дверей.
– Транспортное средство у него есть? – спросил Гуров.
– Если и есть, то не у дома, – уверенно заявил омоновец. – Двор пустой. Хозяйственные постройки обвалились, машину не спрячешь. Остальные дворы пустые.
– Что делать будем? – Илиеску от процесса получал истинное наслаждение. – Вломимся в дом и повяжем?
– Погоди вламываться, люди говорили, у него оружие, – напомнил Крячко. – Он и без оружия без тормозов, а уж со стволом вообще «крышу» снести может. Тем более сам видишь, положение у него аховое. Можно сказать, кранты ему. В такой ситуации, когда терять нечего, он может и стрельбу открыть.
– Я попробую с ним поговорить, – выдвинул предложение Гуров. – Меня он вроде как знает, может, и пойдет на контакт.
– Мало тебе от него досталось? – сердито произнес Стас. – Что за оружие у него, мы не знаем, насколько метко стреляет – тоже. Куда ты пойдешь? Или из-за угла задушевную беседу вести собираешься?
– Не из-за угла, но поговорить надо. Вопросов много, ответов нет. Кинемся на штурм, может не выжить, а нам ответы нужны.
Пока обсуждали, как к дому подступиться, ситуация изменилась. Группа захвата организовала оцепление по периметру дома, взяв под наблюдение каждый сантиметр двора. Их командир подошел к операм за приказом.
– Группа к выполнению задания готова, разрешите начать штурм, – обратился он к Крячко.
– Погоди, капитан, тут нюансы просчитать нужно, – остановил его Стас.
И тут началось. Из чердачного окна вылезло дуло, прогремел выстрел, и верхушка березы над головами полковников разлетелась вдребезги. Мужчины, как по команде, пригнули головы, укрыться на пригорке было негде. Деревья остались далеко позади, а до построек еще нужно было дойти.
– Братцы, да у него карабин, – выдохнул капитан, когда первое волнение улеглось.
– Точно. «Сайга-12», охотничий карабин, самозарядный, гладкоствольный, – подтвердил Илиеску. – Дальность огня дробью до семидесяти метров, пулей – до ста. Может, уйдем с линии огня?
– Нужно подойти ближе к первой постройке, так ему будет сложнее прицелиться, – предложил капитан.
– Вы идите, а я все же попытаюсь договориться, – заявил Гуров и быстро сбежал с пригорка, пока возражения не посыпались.
Пока шел к дому, по спине пот потек. Кому, как не Гурову, знать, на что способен Верелыгин, если его напугать. Но нового выстрела не последовало, Лев расценил это как хороший знак. Обозначил себя, показал, что вооружен, а дальше – ход за ними. Что он и сделал. Остановился в десяти шагах от чердачного окна, медленно поднял руку в знак приветствия и громко произнес:
– Сергей Верелыгин, с вами говорит полковник полиции Лев Гуров. Вы меня хорошо слышите?
В ответ не услышал ни звука, но попыток не бросил.
– Сергей, думаю, вы понимаете, что ваше положение оставляет желать лучшего, – медленно, подбирая каждое слово, начал Гуров. – Вы знаете, что я был в доме, заходил в подпол. Других доказательств суду не потребуется, но сейчас речь не об этом.
Он выдержал паузу, надеясь, что Верелыгин
