Крови уже не было, и открытые раны затянулись через пару секунд.
— Что за ерунда? — Санёк поднялся на ноги, ошалело осмотрел себя. Ни одного напоминания о ране, ни единого шрама. Но следы крови присутствовали. — Это меня ранили, получается?
Кажется, я догадывался, что произошло. Появление бродяги, метаморфозы тела, видения и усиленная регенерация. Сила, которую передал ему нищий, справилась с тяжёлым ранением, но причину я так и не мог понять.
— Что происходит? — Полина подошла к нам и уставилась на Саню. — Вань, ты говорил, что ему нужна помощь.
— Видимо, уже нет, — обернулся я к Полине. — Даже не спрашивай, сам не понимаю, что случилось.
— Ох, ты ж, ни хр*на себе! — воскликнул Роман. — Кто на вас напал?
Обгоревшие тела, которые сейчас дымились, сложно было опознать.
— Рытник со своей бандой, — вздохнул я. — И ведь предупреждал я его. Вон он лежит.
— Уже вызвали бытовиков, — ответил Роман, присаживаясь на корточки возле тела лидера банды. — Ну да, это он и есть. Вон, браслет фамильный на запястье. Это их твой котяра раскидал?
— И Жора помог, — кивнул я.
— Ладно, это дело замнём, — успокоил меня Роман. — За этим уродом уже столько преступлений, что туда ему и дорога. Семья возникать не будет. Уже не будет. Ты приближенный императора, поэтому конфликтовать с тобой они побоятся.
Когда пришли бытовики и куда-то убрали тела, восстановив сожжённый кустарник и прогоревший газон, Роман позвал нас с Жориком и Саней в свой кабинет. Мы дали показания, изложили их в письменной форме, и потом замначальника службы безопасности нас отпустил.
Пролетела неделя, в течение которой ничего кардинального не происходило. Я также ходил на занятия, теперь уже дожидаясь выдачи диплома.
Мероприятие состоялось в пятницу, сразу после занятий. Причём не было торжественной атмосферы, большого зала и последующего пиршества. Процесс проходил в кабинете ректора. Михаил Георгиевич подписал документы и вручил мне диплом, настояв на том, чтобы я посетил Центральную Обитель.
— Таковы правила, Иван, — прокомментировал ректор своё решение. — Каждый выпускник отмечается в Обители и проходит обязательную проверку на магическую силу. Это и будет финальной процедурой выпуска из Академии.
— У меня есть ещё одна просьба к вам, Михаил Георгиевич, — обратился я к нему.
— Да, конечно, — немного напрягся ректор.
— Александр Заречный и Полина Воронцова остаются в Академии, — напомнил я. — Хотел бы иметь пропуск на территорию, чтобы с ними почаще видеться.
— Да вообще без проблем! — воскликнул ректор. — Прямо сейчас тебе выпишу пропуск. Бессрочный.
— И ещё момент… Мы уже сработались в команде. Поэтому я хотел бы их забирать на время походов в сумеречную зону. Конечно, исключительно во внеурочное время.
— А вот это не ко мне, Иван, — развёл руками Михаил Георгиевич. — Здесь только император тебе поможет. Если он даст добро и выпишет соответствующую бумагу — я подпишу её. Тут даже не сомневайся.
Когда я расписался в свою очередь в документе, ректор довольно улыбнулся:
— Я рад, что ты учился в нашей Академии. Хоть и недолго, но достаточно ярко, хочу тебе сказать! В добрый путь, как говорится.
Михаил Георгиевич встал с кресла, подошёл ко мне, и мы обменялись рукопожатиями.
— И спасибо за помощь… с лекарствами, — добавил ректор. — Тимирязев снизил за них цену втрое, так что теперь я могу себе позволить нужное зелье.
— Берегите здоровье, Михаил Георгиевич, — ответил я, и покинул кабинет.
Ну что ж поделать, Обитель так Обитель. Я отправился туда в компании с Жориком. Центральная Обитель, точнее собранный по новой Совет, уже выбрал нового Верховного. Им оказался худощавый мужичок с впалыми щеками и с добрым взглядом.
Процесс присвоения магического ранга был таким же, что и в прошлый раз. Я заранее оплатил госпошлину в отдельном строении, затем прислужник завёл меня в главное здание Центральной Обители. Там меня уже ждал сам Верховный Хранитель.
Встретил он меня с улыбкой. Конечно, он меня узнал. Признался мне, что является ярым фанатом арен и знает назубок всех гладиаторов и чемпионов.
Затем передал в руку камень, который должен был определить мою магическую силу в данный момент.
Камень засиял, и мне пришлось зажмуриться. Подумал, что ослепну.
Верховный Хранитель уставился на меня, будто призрака перед собой увидел.
— Эт-то как? — он щурился. Всматриваясь в яркое свечение, исходящее из камня. — У вас серьёзный прогресс. За несколько месяцев вы достигли… как бы это сказать.
Он пытался подобрать слова, затем всё— таки у него получилось сделать это.
— Вы достигли уровня элитного мага, — ответил Верховный Хранитель, вновь ошарашенно уставился на камень. — Восьмой ранг! Это немыслимо. Хотя тут непонятно. Может даже девятый. Но вы не можете быть архимагом. Это невозможно. Многие десятилетиями преодолевают внутренние барьеры и тренируют жи́ву, так и не достигая этого уровня.
— Прикладывайте руку, — ухмыльнулся я. — Камень сам покажет мою силу.
— Да, конечно, — Верховный Хранитель аккуратно забрал у меня камень, сжал его в своей руке, а вторую приложил к трем черным полоскам.
Запястье загорелось огнём, затем онемело от холода.
Верховный Хранитель убрал руку и вытаращился на выжженные полоски.
Пять… шесть… семь… восемь… — посчитал я. И девятая, не чёрная, но близка к этому.
— Это… — выдохнул он. — Всё равно не могу поверить.
— А что означает девятая? Она тёмно-серого цвета, — спросил я у него.
— Ваша жи́ва колеблется. И скоро вы, вполне вероятно, преодолеете этот порог, — выдохнул Верховный Хранитель.
Вышел я из Обители довольный и на выходе показал выжженные с внутренней стороны запястья полосы Жорику.
— Иван Сергеич, вы умеете удивлять, — хохотнул Жорик. — Ну ничего себе! Архимаг!
— Не совсем, Жора, — подметил я. — Но близко. Тебе бы тоже обновить ранги. Не задумывался об этом?
— Да, согласен, — закивал Жорик. — Когда вернёмся в Сочи… Мы же собираемся туда возвращаться?
— Конечно, — улыбнулся я, когда мы направились в сторону общежитий. — Как раз думаю над этим. Не хочется трястись в поезде или ждать, когда дирижабль приземлится.
— Тогда вам надо поговорить с императором, — предложил Жорик.
— Не буду я его тревожить по такому вопросу, — отрицательно покачал я головой.
— С принцессой? — вопросительно взглянул на меня
