по просьбе своей сестрицы.
— Что за ерунда?! Это неправда!!
— К сожалению, это так…
Пришлось мне ей рассказать о той встрече с графом Белларди, после которой он решил наказать меня кнутом.
Она выслушала меня молча, не перебивая. Но когда я закончила, Даниэла вдруг набросилась на меня чуть ли не с кулаками! Ведьма-истеричка…
Не раздумывая я замахиваюсь и даю ей пощечину. Несильную. Но все получается совсем не так, как я хотела, и едва моя ладонь касается щеки Даниэлы, как нас обоих пронзает мощная колдовская сила.
Мы отлетаем друг от друга как мячики…
— Ты тоже ведьма?! — выдыхает потрясенно Даниэла. — Но как?!
— Понятия не имею, тебе лучше знать, — со стоном замечаю я, вставая с пола и потирая себе ушибленный бок…
Уходила Даниэла от меня недовольная. Она наотрез отказывалась верить моим словам и была уверена в том, что я очерняю её непогрешимого Фрейга.
— Даниэла, как ты меня нашла? — задаю я ей напоследок вопрос, который мучал меня с того момента, как она переступила порог моего дома.
— Очень просто. Ты же ведьма, неужели ты этого не знаешь?
— Меня некому было учить, я же не спала с колдуном как ты!
Даниэла высокомерно фыркает:
— Все необходимое для этого у меня имелось: твоя кровь, то есть теперь уже моя, и элементарное заклинание поиска. Нас хоть и поменяли местами, но ни одна душа не забудет сосуд, в котором она появилась на свет…
Когда за ней наконец закрывается дверь, я с облегчением выдыхаю и без сил приваливаюсь спиной к двери. После чего заставляю себя успокоиться.
Кажется, Даниэла и не догадывается о том, что мой палач и есть Гарольд I. Но что будет потом? О Боже, лучше бы она нашла свое счастье с Фрейгом Белларди и исчезла из моей жизни раз и навсегда!
Но внутренний голос нашептывал мне, что зря я только надеюсь, этому никогда не бывать…
— Таддеус, мне не нужен этот бал. Нельзя всю эту ночь нам провести вместе? Все-таки я могу любоваться на твою улыбку всего лишь раз в месяц, — предлагаю я утром мужу, хотя он наверняка уже отдал распоряжение по поводу празднования полнолуния.
— Дорогая, в кулачных боях такой прием называют запрещенным. — Таддеус берет мои ладони в свои и подносит к губам. Его прикосновения едва ощутимы, но мое сердце тут же срывается в галоп… — Даниэла, ты же понимаешь, что это не в моих силах?! Но обещаю, в этот раз я лишь покажусь своим поданным, после чего я весь твой.
У меня аж сердце зашлось от радости. Но потом я представила себе, какой будет для него расплата за эту ночь, и у меня навернулись слезы.
Но я все равно улыбаюсь. Стараюсь наслаждаться отпущенным для нас временем на полную катушку. И ничто, ничто не сможет омрачить моего счастья!..
Расшитый золотом парадный камзол сидит на палаче как влитой, подчеркивая его широкие плечи. Что лишний раз доказывает, насколько он необычный король. Ведь он запросто управляется с топором и другими инструментами! Таддеус все знает и почти все умеет.
Я смотрю на своего красавца-короля и не могу на него насмотреться.
— Тебе не кажется, что я и так уже уделил много времени своим подданным? — шепчет мне на ухо палач, прерывая мои мысли. Я с радостью киваю ему в знак согласия, и мы делаем с ним последний круг котильона…
Едва мы с мужем перешагнули порог королевских апартаментов, как нас потянуло друг к другу с невероятной силой. Его губы тут же нашли мои, и мы с ним соединились в безумно жарком поцелуе. А потом у нас была ночь любви, полная страсти и наслаждения. Наша с ним Первая Супружеская ночь…
Глава 39
К сожалению, нам было отмерено так мало времени! И не успели мы с моим палачом насладиться друг другом, как наступило утро, а вместе с ним вернулось и проклятие…
Я прикладывала к его кровоточащим ожогам платки, пропитанные отваром ранозаживляющих трав, и едва сдерживала в себе слезы. Знала, что если Таддеус увидит, как я страдаю, то ему станет от этого еще больнее. Поэтому я терпела, сжимала до боли зубы и старалась отдать ему все свои колдовские силы.
— Даниэла, хватит… Не истязай себя, ты уже на ногах не стоишь! Мне сейчас гораздо легче. — Голос моего Чудовища звучит глуше обычного, а значит, ему все еще безумно больно. Но из-за того, что его лицо сильно кровоточит, колдовская мазь почти не задерживается в его ранах. И я не знаю, что с этим делать.
— Это неправда, ты меня просто успокаиваешь! А я такая никчемная ведьма, что даже не могу остановить тебе кровь!
— Успокойся, любимая. Ты не никчемная ведьма, а просто неопытная.
— Вот и я о том же! Но я не хочу такой быть, мне хочется быть тебе полезной!
— О, ты мне столько даешь, что я чувствую себя самым счастливым мужчиной на свете…
— Я не о том, вообще-то.
— А я о том, и давай, не будем больше об этом. У меня есть ты и больше мне ничего не нужно.
Таддеус непроизвольно тянется к моим губам, но когда его лицо оказывается рядом с моим, он резко останавливается. Неожиданно он берет со стола свой мешок палача…
— Ты с ума сошел?! — Я тут же выхватываю у него этот проклятый мешок и прячу его за спину. — Даже не думай об этом! Чтобы поцеловать в губы свою жену, тебе вовсе не обязательно его надевать!
— Но я не хочу, чтобы ты испытывала ко мне отвращение! Ведь я же монстр, настоящее чудовище!
— Но мое Чудовище, любимое и очень желанное, — произношу я и целую своего мужа в губы, после чего опять начинаются эти окровавленные тряпки и примочки…
Я смогла выдохнуть с облегчением лишь после того, как палач заснул. Только после этого ко мне пришло небольшое, но спокойствие. Поэтому я тут же направилась к Элиасу, который наверняка уже проснулся и ждал меня…
В эти дни я даже не вспоминала о принцессе, у меня и без нее хватало проблем. Но Даниэла не была бы сама собой, если б не появилась передо мной в самое неподходящее для этого время.
Требовательный стук в дверь заставляет меня сорваться с места. Нехорошие предчувствия раздирают мне душу, но я стараюсь не показывать и вида. Ведь в кои-то веки за одним столом сидят два самых важных и любимых в моей жизни человека — Тадеус и Элиас. Мало
