я. — Озвучьте, будьте так любезны!
Инквизитор повернулся и шагнул навстречу. Его теплые руки легли мне на плечи.
— Метка дракона, моя дорогая, появляется у избранной только в том случае, если она искренне этого дракона любит.
Я недоуменно моргнула. Хм…вот это поворот. Не то, чтобы я сильно стеснялась сего факта, но признавать его сиюминутно как-то не планировала.
Негромко рассмеявшись, Даниэль со вздохом притянул меня к груди.
— Я всегда это подозревал, честно говоря. Ты была неравнодушна ко мне с самого первого дня.
Попробуй оставаться равнодушной к кому-то, кто хватает тебя за горло и бросается странными обвинениями… Хотя машину я разбила, виновата. Но да зачем она ему, если у него есть самые настоящие крылья?
Я медленно выдохнула и обняла его в ответ. Стоило ли сердиться, когда вот оно, материальное свидетельство моих искренних чувств. Где-то на мне.
А где, кстати?
На мой вопросительный взгляд Даниэль лишь пожал плечами.
— Мы всегда можем это проверить.
Сжав меня в объятьях, он прыгнул с лестницы, взлетев в небо уже блестящим черным драконом с серыми глазами. Самым красивым драконом, которого я когда-либо видела.
Потому что он мой, не иначе.
В теплых драконьих объятиях лететь было очень даже комфортно. Приятнее, чем в самолете, да и обзор куда лучше. И ничего, что ветер, твёрдая чешуйчатая кожа грела не хуже печки.
— Даниэль? — спросила я тихо, когда мы уже пикировали над ночным Штрудельбургом.
— М-м-м? — отозвался тот.
— А что насчет твоего проклятья? В котором говорится, что вы, инквизиторы, станете принимать смерть от возлюбленных вами ведьм.
Дракон моргнул. Мгновенье — и мы приземлились на балкон его особняка на Перечной улице.
— Ты знаешь, — отозвался он задумчиво, баюкая меня в объятиях. — А ведь я сегодня совершенно забыл принять твоё зелье.
Ой…Я напряглась, глядя на него с величайшим подозрением.
— И как ты себя чувствуешь?
Еще свеж был в памяти жутковатый блеск его глаз. Нездоровая, магическая влюбленность, толкающая мужчину на странные вещи.
— Хм… — дракон плавно перетек в человеческую форму, продолжая держать меня на руках. — Ничего необычного. Словно его и не было никогда, этого проклятия.
Я нахмурилась, внимательно разглядывая мужское лицо. А вдруг как лжёт под действием проклятья?
— Что произошло?
Инквизитор пожал плечами и внес меня в дом.
— Может, дело в метке? — предположила я.
— Или в ее первопричине.
— Что ты имеешь ввиду?
Серые глаза смотрели на меня с подкупающей нежностью.
— Снять проклятье может только прямой потомок ведьмы, его наложившей. Ты знаешь, кому раньше принадлежал паб на перекрестке?
Вот так всегда. Кто-то наложил, а потомки разгребай! И тут я ахнула, поняв, к чему он клонит.
— Только не говори, что той самой…?
Он хитро улыбнулся и кивнул
— Так и быть, не скажу.
— То есть, я и есть потомок ведьмы, проклявшей весь инквизиторский род?!
Меня бережно усадили в кресло перед камином, а потом передумали и сели в него сами, усадив меня уже к себе на колени.
— До тебя в нем обитала твоя мать.
Я ошарашенно уставилась в чужое лицо. Воистину, этот день не перестанет удивлять.
— Карисса?
— Она самая.
И Гирш тоже молчал…Хотя, может он и не знал?
— Интересно, где она сейчас?
И жива ли?
— Скорее всего там же, где и мой брат. Они очень любили друг друга.
Я вздохнула, теребя пуговицу на его рубашке.
— Думаешь?
Мужчина кивнул.
— А может быть такое… что твой брат был моим отцом?
Инквизитор недоуменно приподнял брови и улыбнулся.
— А ведь ты совсем ничего не знаешь про собственный род, не так ли?
Я насупилась.
— Ну я же не премудрый инквизитор, куда мне…
Меня обняли, ласково погладив по волосам.
— У ведьм не бывает отцов. Они — воплощения природы, и приносят детей, когда сами того захотят. Причем только девочек, очень похожих на мать.
Я даже не знала, как реагировать на подобную новость. Хотя как я могла реагировать? Ведь я уже давно смирилась тем, что являюсь частью природы, более того, знала это наверняка. Но плодоносить по желанию…это было нечто сродни волшебству.
— Ты волшебная, — подтвердил мои мысли Даниэль.
— Кто бы говорил, — усмехнулась я, поднимая взгляд. — Я не могу превращаться в огромную огнедышащую ящерицу.
— Зато тебе по силам снять с этой ящерицы многовековое проклятие.
Причем без моего же особого участия…
Воистину, на диво необычный день.
Теплые пальцы скользнули по моей щеке, прочертили дорожку по шее и скользнули ниже к ключицам. Глаза инквизитора странно блеснули в темноте.
— Ну что, может поищем твою метку?
Я взволнованно сглотнула, чувствуя, как сердце начинает биться быстрей, и подняла взгляд.
— А есть какие-то догадки, где она может быть?
38
До чего же странно порою складывается жизнь. Случайные встречи оказываются совсем не случайными, и даже самое незначительное происшествие может привести к грандиозным изменениям.
И ведь никогда не предугадаешь последствия! Можно только жить, быть самой собой и надеяться, что твоё счастье тебя не минует.
Вот и моё меня нашло.
Внезапно и бесповоротно, как стихия. Настигла и накрыла с головой, не сбежать, как ни пытайся. Да и зачем? Довольно глупо бегать от собственного счастья, не так ли?
А метка нашлась на шее сзади, сразу под волосами. Это был едва заметный золотистый узор, напоминающий распахнутые драконьи крылья.
И тот, кто меня заклеймил, был несказанно рад этому факту. Хотя, судя по его словам, метка появилась сама собой. Ну да, ну да…
— Они тут …спят, а я там один! Позабыт, позаброшен!
— А ты как тут оказался?
Сонно прищурившись на усевшегося на краю кровати возмущенного Гирша, я приподняла голову с подушки.
— Сороки на хвосте принесли, что вчера в город вернулся главный инквизитор!
— А сороки не уточнили, что вернулся он очень уставший, и не хотел бы быть разбуженным ни свет ни заря? — пробурчали мне в затылок, притягивая к себе и укрывая нас обоих с головой.
— Вот так всегда! — услышали мы. — До Гирша никому дела нет! А я, может, извёлся весь! Ни сном, ни духом! Куда все подевались, на кого меня оставили?!
Рассмеявшись, я высвободилась из чужих объятий, чтобы снова высунуться из-под одеяла.
— Не переживай, Гирш, всё хорошо. Просто мы вчера очень устали, но с утра планировали прийти в паб и всё тебе рассказать.
— Вы опоздали! И паб пришел к вам! — буркнул енот.
— Здравствуй паб, — проворчали из одеяльного укрытия, — а теперь проваливай.
Фамилиар сокрушенно покачал головой.
— Никакого уважения… А там, между прочим, люди!
— Люди?
Енот кивнул.
— Под дверью у вас ждут, поглядите сами.
Под
