вдруг Женя. — Там столько народу катается!
— Там на балконе от телевизора коробка лежит, — сказала бабушка, — возьмите-ка.
Это, понятное дело, чтоб садиться. А ещё у нас было три катальных подушки: моя, Иркина и Танина, они за своими быстренько домой сгоняли.
Ну и шикарно мы накатались! Увалялись в снегу все! Фейерверков по-прежнему в ходу не было, зато серпантинов и хлопушек множество, весь снег наверху горки засыпан был.
В три часа ночи вернулись домой, снова ели-пили, вспомнили про горячий чай, яблочный пирог и печёные сгущёночные орешки… Потом по телику «Танцы, танцы, танцы» начались, плавно перетёкшие в «Мелодии и ритмы эстрады» — ещё и танцевали.
Разбрелись часам к пяти. Мы сдвинули стол, и бабушка постелила Наилю в зале на полу. А Дашу, естественно, поместили в Наилькину комнату, на новые простыни. Потому как, вы понимаете — правила приличия же. До свадьбы — никак.
Ирку отец унёс на руках, в полнейшем отрубе, Таня мужественно переставляла ноги самостоятельно.
Женя ушёл пешком (выпивши же), оставил жигуль у нас под окнами.* Однако, успел передать маме отдельный подарок для меня, потому как утром под табуреткой (в смысле — под ёлкой, привязанной к табуретке) я нашла два сладких подарка. И акварельные краски «Нева», большой набор! Это, конечно, Наиль! Где, интересно, он умудрился его достать? И шикарно иллюстрированные «Сказки Пушкина». Это вообще замечательно, детские книги я люблю, и буду любить, даже когда бо́льшая часть книг станет электронной. Надо потихоньку библиотеку собирать.
*Ох, чувствую, у местных кумушек
появится повод для сплетен.
ПРОШЛОГОДНИЕ САЛАТЫ
Бабушка проснулась первая. Бабушки всегда рано просыпаются, даже если в пять легли. Следующие на очереди — дети. Я встала и поняла, что есть просто не могу. Налила себе чаю с молоком, села на диванчик в зале, взяла программку. Тэкс, «Остров сокровищ» мы уже, считай, просмотрели, да и хрен бы с ним, я все экранизации не очень люблю, кроме мультяшной, а она ещё не снята. А вот «Спящую красавицу» я бы посмотрела. Балет!
Я включила телевизор (убавила громкость, хотя Наилю, спавшему без задних ног, по-моему, было всё равно) и уселась, попивая чаёк. Спокойно посидеть мне дали минут сорок. Потом пришли Таня с Иркой (подозреваю, что родители, жаждущие поспать, тупо выперли их к бабушке).
— А ты чё смотришь? — спросила Ира.
— Балет. Садитесь. Запоминай, Таня. Чайковский, балет «Спящая красавица». Спросит учительница, что вам на каникулах понравилось — продемонстрируешь свою эрудицию.
— А что такое урудиция? — спросила Ирка.
— Эрудиция, — поправила Таня. — Это значит, ты умная.
Они пристроились рядом со мной и минуты три смотрели.
— А когда они будут разговаривать? — спросила Ира.
— Никогда. Это же балет, только музыка и танцы, — объяснила я.
Она обдумала этот постулат.
— А чё дядьки одетые, а эти тёти без штанов?
— Положено так, — важно сказала Таня.
— А им не холодно?
— Нет, это же театр.
— А у них трусы видно, — осудила балерин Ирка. — Некрасиво.
Эта реплика повисла в воздухе. Но долго Ирка молчать не могла:
— А чё она побежала?
— Видишь, с дяденьками танцует, — выступила капитаном Очевидность Таня.
— А те чё сидят?
— Им, значит, не положено.
— Все бы вместе танцевали, — рассудительно сказала Ира, — а то сидят, как будто им пары не хватило.
Скрипнула дверь, и вышла заспанная мама в халате, остановилась посмотреть, что это мы тут обсуждаем.
— А танец маленьких лебедей когда будет? — блеснула Ирка познаниями в балете.
Таня посмотрела на меня.
— Сегодня не будет, — слегка разочаровала Ирку я. — Это другая сказка.
Вышла одинокая балерина и начала вскидывать ножки и поворачиваться.
— Я тоже так могу! — заявила Ирка и начала показывать, как она может.
— А по другому каналу что? — спросила мама, и я поняла, что спокойно досмотреть мне не дадут.
— «От всей души» идёт.
«От всей души» была программой поисковой, таким советским аналогом «Жди меня» и «Ищу тебя», многим нравилось.
— Понятно, — мама побрела в ванную и через какое-то время появилась куда более жизнеспособная.
Следом за мамой встала Даша, потом Наиль, всё как-то задвигалось, приехали Саша с Ниной, Клара с Валентином, тёть Заря с дядей Дизелем, бабушка отправила Таню за родителями. Снова стало шумно, весело, музыку на проигрывателе завели. Все снова уселись за стол. Конечно, столько еды осталось! Все холодильники забиты салатами, котлеты и картошка с балкона перекочевали в духовку разогреваться. На столе вместо шампанского стояли уже «Столичная» и вино для женщин, а вместо вчерашних бокалов достали наши хрустальные рюмочки.
Потом мужики пошли курить в подъезд, а вернулись с Женей — увидели в окно, что он пришёл за машиной, и позвали его к нам. Пошли новые представления, расшаркивания и рукопожатия…
Хорошо было. Люди успевали погулять как следует в короткие выходные. Но оказалось, что кое-кому на работу уже сегодня: Женя на этот раз выпивать отказывался, потому что через три часа на смену.
Кое-кто завёл нудные и ненавидимые мной уговоры, мол «да что такого, полрюмочки за знакомство» и «за три часа всё выветрится». Вот что за манера у отдельных граждан, не понимаю я? Не может человек — нет, пристали. А бывает, что и просто не хочет. Не имеет права, что ли, не хотеть? Я без палева налила полрюмки воды и подсунула Жене под руку:
— Это безопасно.
Он посмотрел на меня внимательно. «Вода», — сказала я одними губами, и он понял. Встал:
— Ну, если только полрюмочки. За знакомство! — выпил артистично, закусил, как положено, и тогда от него отстали.
Но бабушка сердито поджала губы. И когда настало время разъезжаться, и все кроме нас с ней пошли провожать уезжающих на остановку, она сказала:
— Я думала сурьёзный человек, ответственный. А он! На машине ехать — он водку пьёт!
— Да не пил он, — успокоила её я.
— Как же не пил?! За знакомство-то чуть не целую маханул!
— Да это вода была. Я ему из крана налила. Мы подговорились, — я скромно сложила ручки на коленях.
Вот тут бабушка начала хохотать.
— А что? — пожала плечами я. — Человеку на работу, а они наседают.
В этом году второе число удачно выпало на воскресенье, и мы, практически тем же составом, назавтра гуляли у тёть Нины с дядь Сашей. И даже Женя, успевший, как он сам сказал, поспать часа четыре после ночной смены. На этот раз он был без машины, выпивал, хотя и умеренно, и никаких подозрительных взглядов не вызывал.
Ну, что — можно сказать, что и Женя, и Даша были в целом одобрены роднёй, потому что в
