ещё сильнее и развязала тесьму на шее.
– Тебе я покажу, но только потому, что ты мой будущий муж. – Она поспешно отвернулась.
Накидка упала на подушки. За ней – верхний халат. Я собрался протестовать, но в горле пересохло. А Эрисфея спустила с плеча последний слой шёлковой ткани, и теперь только пушистые волосы скрывали её обнажённую спину.
– Каждой девочке, которая рождается во дворце, с первым её криком наносят на тело особенную краску, – произнесла Эри тихо. – Краска вплетается в самую душу, и из едва заметной точки с годами вырастает рисунок, отпечаток жизни. Вот – мой.
Эрисфея собрала волосы. На её тонкой коже, между позвоночником и правой лопаткой, темнел цветок лотоса – такой же, как на потолке. Только этот цветок был один.
Кирпичная кладка будто обрушилась и придавила меня к полу. Я забыл, как дышать и моргать. Фраза о том, что не сходится, перестала долбить мозг, потому что всё сошлось. Внезапно всё – абсолютно – сложилось в невероятную, оттого зыбкую, но однозначную картину.
«Переплетения судьбы, Джек, не могут состоять из единственной нити. Ты ведь не думаешь, что я посетила ваш мир только ради того, чтобы подарить твоему другу стеклянный шар». Конечно же нет! Гриана просчитывает комбинации на много ходов вперёд. И на много лет – примерно девятнадцать по временной шкале моего мира.
– Эри, нам ведь разрешены ещё свидания перед свадьбой? Тогда буду ждать послание от тебя, а сейчас, – я бездумно наклонился и поцеловал её в макушку, – мне нужно уйти.
Она не успела вернуть одежду на плечи и посмотреть мне вслед, а я уже мчался прочь из башни. Люди шарахались от меня. Двери сами распахивались, а гобелены прижимались к стенам. Я не остановился даже для стука – ворвался в комнату Фред и зачем-то утащил её в тёмный угол между стеной и шкафом.
– Ну и что? – последовал закономерный вопрос.
– Всего пару слов, – заверил я. – Ты говорила, что Кларка младенцем нашли на берегу океана и усыновили. Так?
Фред нахмурилась от неожиданности, но всё же кивнула.
– Где это случилось? Хотя неважно… я ведь никогда не спрашивал Тони, чёрт! А тогда часом не полнолуние было?
– Я не знаю.
Плечи Фред поднимались, и я попытался говорить ровнее, не встряхивая её на каждом вопросе.
– Прости меня. Последнее, Фред… Помнишь, в первый вечер, когда мы только встретили всю компанию женихов, ты описала внешность Кларка? – Я уже не дожидался кивков. – Ты сказала что-то про татуировку под лопаткой. В форме цветочка, да? Можешь нарисовать? Пожалуйста.
Мне казалось, она едва шевелится. Сердце сделало под двести ударов – и это за минуту, пока Фред доставала из-под подушки мой дневник. Долистав до чистой страницы, она стала – медленно, бесконечно медленно – выводить карандашом чертёж. Несколько лишённых изящества линий, рваные лепестки, чашечка… ничего примечательного. Когда похожий на пион цветок был готов, Фред взяла блокнот и перевернула рисунок вниз головой.
Говорят, молния не бьёт два раза в одно место. Молния озарения – ещё как. Ох, не ту… не ту девушку назвали Леей.
– Фред. – Я сжал её руки, чтобы мои собственные перестали дрожать. – Фред, а теперь слушай меня внимательно.
Дневник рассказчика
За дверью послышались шаги. С ними и звуки музыки прорвались в сознание. Пора.
Джек не знал, предполагает ли здешний свадебный обычай клятвы, но свою всё равно придумал. Закрыв глаза, он представил вместо отражения в зеркале Эри и прошептал:
– С этой минуты и навсегда… обещаю не любить, но беречь и защищать тебя, даже ценой собственной жизни.
12. Жили они долго и счастливо
Сказка про отложеннную свадьбу
Пять месяцев назад
Над деревянной бадьёй клубился пар, насыщенный ароматами трав и душистого мыла. Под потолком летали фонарики – в их тусклом свете сглаживались резкие контуры, но всё, что находилось на расстоянии поцелуя, получалось разглядеть. Или воображение рисовало.
На самом деле первая брачная ночь сегодня готовилась в другой спальне, королевской, – накануне сочетался браком Левари, восьмой из рода Нессиров, королей Корфа. Но свадьба, как известно, мероприятие романтичное, а любовное настроение в периметре одних стен не сдержать. После долгого вечера танцев, поздравлений и комплиментов гостевые спальни наполнились не храпом, а шёпотом признаний и шуршанием простыней.
– Иногда мне кажется, что все вокруг женятся, кроме меня, – пожаловался Тони. – Даже этот мальчик Левари.
– Не мальчик, а король, и он очень возмужал за последние годы.
– Может быть, но всё-таки…
Самира опустила голову, пряча улыбку. Она не признается Тони, как часто рассматривает тоненькое золотое колечко на безымянном пальце. Давно прозвучало заветное «да»… и повисло в воздухе без продолжения.
– Куда нам торопиться? – Самира тряхнула головой, сбросив шаль лёгкой грусти. – Когда-нибудь мы соберём всех в одном мире и получим благословения.
Тони глубоко вздохнул.
– Ты права. Если уж мои родители… не смогут присутствовать, то шафера я должен дождаться. Только, Сэми, что, если Джек не вернётся? Может, он сам успел жениться, совсем забыл о нас и решил навсегда остаться там? Наступит заветное полнолуние, мы будем ждать, а Джек не появится?
Ещё одна грусть, которую Самира хранила для себя. Она вывернула шею и посмотрела на Тони. Такой забавный без очков – щурится, будто ещё не выучил все её черты… Щёки раскраснелись, влажные от пара волосы закудрявились. Отвести взгляд Самира уже не смогла. Она приподнялась и – чуть неуклюже в тесной бадье – развернулась к Тони лицом. Кожа над водой тут же покрылась мурашками.
– Мы поженимся через год. Неважно, кто сможет нас благословить, пусть только небо и звёзды, мы станем мужем и женой. Ты согласен?
Его сердце под её ладонями пропустило удар и забилось быстрее. Тони промолчал, но зачем слова, если он умеет так целовать?
– А ты знаешь… – Тони легонько сжал её плечи. – Знаешь, почему после воды всегда холодно?
О чём он толкует? Ей ещё в жизни не было так жарко. Самира покачала головой.
– Потому что капельки испаряются. – Тони посмотрел вниз, где над поверхностью воды эти самые капельки как раз высыхали на её груди. Зачерпнув немного мыльной пены, Тони организовал новые. – Испаряясь, вода забирает энергию тела, поэтому ты и мёрзнешь.
– Термодинамика. – Самира кивнула. А Тони тихо рассмеялся.
– Когда ты произносишь такие слова, я люблю тебя, если это возможно, ещё чуточку больше, – признался он. – А хочу так сильно, что едва могу дышать.
Самира прижалась к нему. Его губы были тёплыми, бёдра горячими, а спина над
