церемония приветствия. Почему он уже здесь? Зачем это странное приглашение? Встреча в каком-то ресторане…
— Надеюсь, мои люди вели себя пристойно? — поинтересовался император, садясь за стол. Аверин присел напротив.
— В целом, да. Но я успел понервничать. Почему бы сразу не сказать, что мне назначена высочайшая аудиенция?
— Секретность, куда ж без нее. Так положено, хотя лично я сомневаюсь, что вы бы стали кричать на весь Невский: «О, меня хочет видеть сам император!», ведь правда?
— Разумеется, нет. Но, признаюсь, я польщен. За что мне такая честь?
— Ох, Гермес Аркадьевич, право, не нужно прибедняться. За ваши дела вас нужно бы еще раз наградить, да вот только я не знаю, как. А тут еще я с очень деликатной просьбой.
— Готов служить всеми своими силами. А наград мне не нужно. Вы и так сделали всё, чтобы дело Рождественского не удалось замять. Вы ведь знаете, двадцать второго суд над ним и его подельниками?
— Конечно.
Основная дверь открылась, и вошел официант с подносом. И принялся молча расставлять по столу блюда. Закончив, так же молча удалился.
— Давайте так, по-простецки, — император подвинул к себе тарелку с ярко-красным борщом, — не стесняйтесь.
— Благодарю, — Аверин тоже взялся за приборы.
— Я очень рад, что получилось собрать много доказательств, — снова заговорил император, — и что бо́льшая часть виновных все же получит по заслугам. Они кормили дивов людьми, что же, будет справедливым, если теперь они разделят участь своих жертв.
— Полностью согласен, — подтвердил Аверин, — хотя… — он замялся.
— Что такое? Говорите же!
— Понимаете, те, кто пытал дивов и формально не имеют отношения к убийству людей, не будут наказаны. А то, что они делали, — отвратительно.
Император кивнул.
— Я слышал, что рассказывают дивы, подвергшиеся пыткам. И не только то, что показывают по телевизору, мне присылали материалы дела. Но у меня для вас есть хорошие новости. Благодаря вашим стараниям это дело оказалось весьма громким и вызвало возмущение среди народа. Поэтому я инициировал подготовку закона «Об ответственном обращении с дивами». Как только он вступит в силу, за жестокость в отношении дивов их хозяева будут отвечать в полной мере. Виновные понесут наказание вплоть до тюремного заключения. А див будет конфискован в пользу государства. А если это фамильяр — то в пользу наследников или ближайших родственников.
— О… — восхищенно протянул Аверин, — это потрясающая новость. Конечно, будут некоторые проблемы с доказательной базой и с тем, что именно считать жестокостью. Например, призвание к порядку вышедшего из-под контроля дива или захват демона не обходится без некоторого, порой довольно жесткого воздействия. Но, думаю, это будет предусмотрено.
— Разумеется. Над определением границ как раз и работает комиссия из колдунов. Не желаете ли войти в ее состав?
— А знаете, желаю, — не задумываясь, ответил Аверин, — но… ведь не за этим же вы меня сюда пригласили?
— Вы удивительно проницательны. Тогда, пожалуй, перейдем к делу. Я хочу нанять вас как сыщика.
— Меня?.. Но… к вашим услугам все спецслужбы нашего государства… и я? Почему?
— Еще раз прошу, не прибедняйтесь, Гермес Аркадьевич. Но вы правы, следует кое-что пояснить. Это дело государственной важности, и оно строго секретно. Никто, совершенно никто не знает о том, что я вам хочу поручить, и не должен узнать никогда. Ну и потом, вы — лучший. Так вы готовы принять мое поручение?
— Конечно. Служить вам — высочайшая честь. И, разумеется, я буду хранить эту тайну до самой смерти.
— Хорошо. Скажите, вы ведь знаете про меч Содзасамондзи? Его привез из Японии Александр Васильевич Колчак, ставший после победы в Гражданской войне его величеством Александром Четвертым?
— Разумеется, это одна из важнейших реликвий Российской Империи.
— Именно. И он похищен. Надеюсь, не нужно объяснять, от чего такая секретность?
Аверин даже не сразу сообразил, как на такую новость следует реагировать:
— И вы хотите поручить мне его поиски?
— Да, — император наклонил голову, — но, боюсь, вам придется действовать в одиночку. Пока о пропаже реликвии знают только трое: я, вы и похититель, кто бы он ни был. Не считая дивов-охранников, перевозивших меч.
— Кстати, об охранниках, меч ведь должны были хорошо охранять.
— Так и было. Давайте я расскажу, что именно произошло, а вы подумаете и выскажете свои соображения.
— Да-да, слушаю внимательно.
— Император Александр Четвертый завел традицию носить этот меч на манер сабли с парадным мундиром на торжественных мероприятиях. И я должен надеть его, принимая парад. Для этого были изготовлены особые ножны.
Аверин это знал.
— Меч вместе с остальными реликвиями и моей парадной одеждой отправили грузовым самолетом вчера днем. Но до Зимнего Дворца он не доехал. Не обнаружив его в вещах, ответственный тут же связался со мной. И я заверил, что меч при мне и я хочу сам привезти его. А сам немедленно вылетел в Санкт-Петербург. Дальше вы знаете. Как понимаете, дело непростое. Нельзя никого опрашивать в связи с пропажей, нельзя допустить, чтобы перед праздником поползли слухи.
— Это понятно. А кто знал, что меч перевозят именно этим самолетом?
— Очень малый круг. Приближенные и доверенные. Видите, какая ситуация? Список я вам дам. Но… вы не сможете поговорить с ними о пропаже.
— А просто поговорить смогу? — спросил Аверин. — Это можно устроить?
— Можно, — подтвердил император, — также я могу дать вам возможность осмотреть самолет и автомобиль, в котором перевозились реликвии.
— Отлично. Я готов немедленно приступить к делу. Но у меня есть несколько вопросов.
— Конечно, задавайте.
— Самое первый и главный — могу ли я использовать при расследовании своего дива? Он мне очень помогает в делах, да и в нынешних ограниченных условиях див с его чутьем просто незаменим.
Император задумался.
— Хорошо, — наконец сказал он, — можете его использовать. Однако вы должны отдать ему приказ, чтобы он ни при каких условиях никому не рассказывал про это дело.
— Разумеется. И еще. Мне необходимо завтра быть в моем родовом поместье, это недалеко, за городом. Я уже пообещал брату, что обязательно проведу с ним этот день. Дело в том, что завтра годовщина гибели наших родителей.
— Да-да, понимаю. Если я не ошибаюсь, они погибли во время одного из последних за войну воздушных налетов? Когда была уничтожена секретная база «Вектор К»? Столько талантливых колдунов погибло в тот день… И ваши родители?
Аверин вздохнул и опустил голову.
— А вы помните своих родителей? — с участием в голосе спросил император.
— Почти нет. Но помню, как набросился на нашего фамильяра, обвиняя, что он не смог их защитить. В детстве он казался мне всемогущим, — печально проговорил Аверин.
— Да, я понимаю. Он, наверное, много рассказывал
