что, все готовы? — спросил Аверин и направил дуло ракетницы вверх.
— Да, — ответил нестройный хор.
— Тогда — огонь!
Пять ракет, две красных, две зеленых и одна желтая взметнулись в темнеющее небо.
— Ура-а! — заорал Кузя.
— Ура-а, — послышалось откуда-то от соседей.
— А теперь можно и выпить, — произнес Аверин.
Глава 2
Сначала Аверин сфотографировал Аничков мост, потом общую панораму Фонтанки. Затем прислонился к перилам и сделал вид, что любуется рекой. Штора в интересующем его бельэтаже была задернута, но не может же человек спать до обеда.
Аверин посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Значит, скоро появится. Иначе придется придумывать легенду и стучаться в дверь. И сфотографировать уже не получится. Долго торчать возле моста тоже нельзя. Сколько вообще можно изображать туриста, любующегося окрестностями?
— Прогулки по рекам и каналам! — тронула его за локоть женщина с рекламным плакатом.
— Нет, спасибо, — ответил он, мельком поглядывая на окно. Наконец, занавеска дрогнула. Аверин немедленно поднял фотоаппарат и защелкал.
Штора отдернулась, девушка открыла форточку. Аверин продолжал нажимать кнопку. И через минуту полароид выдал ему шесть готовых снимков. Он взял один, уже хорошо проявившийся, и внимательно его рассмотрел. Никакого сомнения — это и есть пропавшая. Прекрасно, теперь можно вручить фотографии матери, а одно фото — Виктору, на всякий случай. Кто знает, что послужило причиной побега из дома? Зато девушка абсолютно точно жива. И никто ее не сожрал. А это, в свете последних событий, весьма радовало.
Что же. Сейчас он вернется домой, отправит Кузю с фотографиями к клиентам, получит гонорар и завтра с утра с чистой совестью поедет в поместье.
Аверин двинулся к припаркованной за углом машине, и вдруг его снова тронули за локоть.
— Нет, спасибо, — не глядя, ответил он и хотел было продолжить движение, но его окликнули:
— Ваше сиятельство, не могли бы вы уделить нам пару минут?
Он остановился. Двое мужчин в почти одинаковых хороших шерстяных костюмах стояли у парапета. Один из них был ближе к Аверину — видимо, он и коснулся его локтя.
Аверин оценивающе осмотрел обоих. Костюмы дорогие. Прически стильные и аккуратные. Одному лет тридцать, второй постарше, примерно ровесник самого сыщика.
— Что вам угодно, господа? — поинтересовался Аверин. И второй, тот что старше, отделился от парапета и шагнул к нему.
Колдун. Причем, боевой. Ни малейшего сомнения в этом у Аверина не было. Более того, если хорошо подумать, можно даже вспомнить его лицо.
— Вы не могли бы уделить нам немного времени? И побеседовать?
— О чем же? — Аверин широко улыбнулся. — Желаете за чашечкой кофе вспомнить славные деньки в Академии?
В ответ старший колдун слегка поклонился:
— А вы наблюдательны, Гермес Аркадьевич.
— Поэтому до сих пор живой. Простите, не могу припомнить вашего имени.
— Это и не важно. Так что насчет времени?
— Боюсь, сейчас я немного занят.
— К сожалению, мы настаиваем, — вмешался в разговор второй. Тоже колдун. Плохо. Затевать бой на Невском среди бела дня — отвратительная идея. Аверин огляделся по сторонам. Где-то рядом их дивы. А Кузя остался дома.
— Ваше сиятельство, прошу вас, не беспокойтесь, — снова заговорил старший, — поверьте, никто не хочет вам ничего плохого. Мы не собираемся вас похищать. Просто препроводим к некой важной особе, которая желает с вами встретиться.
— Почему же особа не хочет прийти ко мне сама? Она настолько важная?
— Наиважнейшая, — заверил молодой колдун, — дело чрезвычайной важности и секретности.
Он вынул из кармана звезду колдуна и жетон с орлом. На золотом фоне блестела цветная эмаль.
Министерство государственной безопасности. Ничего себе…
— Я арестован? — поинтересовался Аверин.
— Ну что же вы, Гермес Аркадьевич! — всплеснул руками старший колдун. — Вам же ясно сказали: с вами желают поговорить. И это дело государственной важности. Прошу вас, пройдемте с нами. Мы с трудом вас разыскали.
— Это ваша работа, разве нет? Я же не жалуюсь… Хорошо. Ведите меня к своей важной особе, всё равно вариантов у меня нет, верно?
— Верно, — подтвердил молодой, — прошу в автомобиль.
Аверин вздохнул. Оставалось надеяться лишь на то, что кто-то из сильных мира сего просто желает нанять его строго конфиденциально. Проклятье… как бы подать весточку Кузе?
— Я могу хотя бы фотоаппарат отнести в машину? — не особенно надеясь на положительный ответ, спросил он.
Молодой отрицательно помотал головой. А старший вежливо произнес:
— Можете отдать его нам, если вам мешает. Мы вернем его, как только ваша беседа будет окончена.
— Ясно, — снова вздохнул Аверин, — тогда не будем терять время. Где ваша машина?
Автомобиль оказался припаркован неподалеку. Перед Авериным любезно открыли дверь, молодой колдун сел рядом с ним на заднее сиденье.
— А глаза мне завязывать не будут? — пошутил Аверин. Колдуны в ответ переглянулись и тот, что старше, немного подумав, ответил:
— Нет, думаю, это излишне.
Ехали недолго. С Невского свернули на Фонтанку, петляя, пронеслись мимо Михайловского замка и оказались возле ворот. За ними виднелись столики — это был ресторан, уже выставивший летнюю веранду. Тепло в этом году пришло в город рано.
— Вы привезли меня в ресторан? — удивился Аверин.
Колдуны разом кивнули.
— Прошу следовать за нами, — сказал старший. И они вошли внутрь.
Ресторан оказался исполнен в традиционном стиле, с тяжелыми дубовыми столами и головами лосей и оленей на стенах. В углу стояло чучело медведя. Внутри не было ни души. Колдуны прошли дальше, за большим залом оказался зал поменьше. Здесь тоже было пусто. Но на столе были разложены столовые приборы.
— Садитесь, ваше сиятельство, — указал на стул старший. Аверин послушно сел.
Колдуны вышли.
Теперь, вероятно, придется ждать «важную особу».
Аверин осмотрелся. Этот зал был менее вычурным, чем главный. Стол посередине, еще несколько столиков у стен, аккуратные диванчики с кожаной обивкой. Красивый каменный камин в углу, где вовсю трещали дрова. В целом даже уютно.
Скрипнула дверь. Аверин раньше не заметил ее: дверь сливалась с интерьером. Он повернулся и встал.
И понял, что поступил очень правильно. Дверь открылась совсем, и в зал шагнул его императорское величество Александр Пятый.
Аверин поклонился. А когда поднял голову, император уже шагал к нему, и на лице его лучилась улыбка.
Подойдя, он протянул Аверину руку:
— Вы не представляете, как я рад вас видеть в добром здравии, Гермес Аркадьевич.
Аверин пожал руку, она оказалась сильной и горячей, и снова почтительно склонил голову:
— Ваше величество.
— Ох, а давайте без формальностей, а? Садитесь, прошу вас, сейчас подадут горячее. Я ужасно проголодался, а вы?
— Признаться, тоже, — немного смущенно ответил Аверин. Что всё это значит? Официально император должен прилететь в Петербург только послезавтра, планировалась
