Хорошо, что ты пришел, а то мой женишок должен скоро появиться, ты бы с ним поговорил, чтобы он перестал сюда ходить!
Тот, что вчера не появился? Он один у тебя? – уточнил Кузьма.
Ага! Сегодня один, и завтра еще двое должны прийти.
– Поговорю! – пообещал он.
– Но ты не очень! – сразу уточнила пределы допустимого разговора Наташка. – Он приемом не обучен, язык у него только длинный.
– Если длинный, укоротим!
– А мы вот уезжаем на дачу на все праздники. Вовремя ты пришел. Сейчас тебя покормлю, и начнем вещи собирать.
На кухне Кузьму усадили сразу за стол. Он поздоровался с Лизой, с любопытством рассматривая ее и сравнивая со своей Натуськой. Моя, в десять раз лучше, решил Кузьма. Он потихоньку начинал чувствовать себя здесь, как дома.
– Вот, Лиза интересуется, уехал ли Леша Тихонов домой? – продолжала без передыху стрекотать Натуська. – Он тебе как, понравился?
– Ничего, серьезный парень. Обещал Лизе каждый день по письму слать!
Кузьма Кафтанов видел, как зарделась девушка. Он уже пожалел, что брякнул лишнее. Его усадили за стол и собрались кормить на убой, предлагая одну за другой разные закуски. Зазвонил телефон. Натуська первой успела к нему. Удивленная, она передала трубку Лизе.
– Тебя спрашивают! Голос знакомый, а чей не пойму!
Не менее ее была удивлена и Лиза.
– Я номер вашего телефона никому не давала! Кто это может быть?
Натуська моментально превратилась в одну огромную любопытную мембрану, Кузьма также стал вслушиваться, поскольку было произнесено его имя. Сначала Лиза подтвердила, что у телефона она, а затем несколько минут то краснела, то бледнела, и, наконец, спокойная и счастливая улыбка появилась на ее лице.
– Буду ждать! – пообещала она в конце разговора и передала трубку Наташке, сразу удовлетворив ее любопытство. – Звонил мастер Леша, предлагал обратить внимание на ножки от рояля, в них, может быть скрыта тайна убийства и…и… фамильные драгоценности. Капитан Кузьма Кафтанов ему об этом сказал.
Натуська непонимающе смотрела на Кузьму, который чуть не подавился пельменем. Ее прямой и настойчивый взгляд требовал объяснения.
– Предположение только! Одна из версий! – только и смог произнести Кузьма, когда в квартире раздался пронзительный крик. Можно было подумать, что Наташку ужалила змея.
– Ма…ма! Па…па! Де..э..д!
– Какой бы большой ни была квартира, но через несколько секунд вся семья; Шпак дед, Шпак генерал и мама Фима, преподобная Серафима Карловна, собрались на кухне и испуганно смотрели на дочку. Наташка указательным пальцем показывала на Кузьму Кафтанова. Капитан встал из-за стола.
– Что случилось? – строго спросил старый Шпак.
– В чем дело капитан? – еще строже спросил Ван Ваныч.
– Чайник опрокинула? – испуганно бегала глазами Серафима Карловна.
Наташка отрицательно покачала головой.
– Он, он говорит, что в рояле, в нашем, – Наташка подчеркнула его принадлежность, – находятся куча старинных бриллиантов.
Ван Ваныч недоверчиво смотрел на молчащего капитана.
– Правду она говорит?
– Со стопроцентной уверенностью сказать не могу, но есть такие подозрения!
Первой вскинулась Наташка.
– Чего мы стоим? Может быть мне, нам, – она поправилась и указала на себя и Кузьму Кафтанова, – хватит на новую иномарку. Пошли его скорей курочить!
Серафима Карловна тихо спросила Лизу, пока они шли в гостиную, в которой стоял рояль.
– Этот капитан, что здесь делает?
– Пельмени ест!
– И все?
Лиза развела руками.
– Натуська на него виды имеет! Всю ночь не спала, переживала, придет или нет. Дождалась вот!
– Ну, слава богу, – с облегчением вздохнула Серафима Карловна, – хоть один ей по душе пришелся. Ван Ваныч сделает завтра один звонок, и капитану очередное звание присвоят – майора. Ты же знаешь, Ван Ваныч у нас генерал!
– Знаю! А не может он два звонка сделать?
– Зачем?
– Чтобы сразу подполковника дали?
Серафима Карловна неприязненно посмотрела на гостью.
Концертный большой черный рояль занимал место в углу. Его сейчас и обступили со всех сторон обитатели квартиры Шпака. Лиза подняла крышку и сразу несколько любопытных голов постарались заглянуть внутрь.
– Может быть струны золотые? – предположила Серафима Карловна.
– Ножки надо отвинтить! – предложил Кузьма. – Если что спрятано, то только в ножках!
– У нас запасная есть! – вскричала Наташка – Нам мастер ее оставил. По одной будем отвинчивать и проверять.
На том и порешили. Даже старый Шпак заинтересованно смотрел на это действо. Серафима Карловна опустилась на колени, поочередно рассматривая ножки рояля. И вдруг она ткнула в одну из них и воскликнула:
– Тайник! Тайник!
Несколько голов стукнулись друг об друга.
– Смотрите, действительно видна прорезь и затычка.
– Надо ножку срочно поменять.
– Где запасная?
Ничего бы страшного не случилось, если бы не спешка. Приподняли бы с одной стороны рояль, подставили стул и после этого могли бы спокойно откручивать ножку. Однако, и гостей, и семью Шпаков обуяла золотая лихорадка. Всем захотелось сразу и много. Взоры присутствующих остановились на самом молодом, на Кузьме Кафтанове.
– Карты в руки вам, молодой человек!
– Ну, пожалуйста, – умоляюще смотрела на него Натуська.
Пельмени начали выходить капитану боком. Ел их? Ел! Значит надо лезть под рояль. Кузьма Кафтанов ослабил галстук на шее и поднырнул под рояль таким образом, чтобы, во время смены ножек можно было поддержать его на спине.
– Ты не волнуйся, я страхую тебя! – обнадежил капитана генерал Ван Ваныч, ухватившись за край рояля. Кузьма Кафтанов, которого тоже жгло любопытство, приподнял музыкальный струмент на согнутой спине и стал откручивать ножку. Концертный рояль впору было поднимать тяжеловесам штангистам. У Кузьмы начали дрожать колени, но он решил не подавать вида. Помощи от генерала практически не было никакой.
Кузьма, наконец, отвернул ножку и только собрался заменить ее новой, как с лестничной площадки неожиданно раздался громкий женский крик. Кричали с шестого этажа.
– Убийца!
– Стой!
Крик прозвучал в самый неподходящий момент. Ван Ваныч вздрогнув, случайно задел подставку удерживающую крышку рояля. Крышка рояля хлопнула, как крышка гроба, генерал от неожиданности вздрогнул и выпустил из рук рояль. Черный лакированный носорог, издав непроизвольно полиаккорд придавил Кузьму Кафтанова к полу. Капитана подвел натертый до зеркальной поверхности паркет. Он елозил ногами, но ничего поделать не мог, придавивший его рояль был слишком тяжел.
