и поняли, что в открытую соваться бесполезно.
Да уж, Маронг, сам того не желая, стал хорошим пугалом.
– А с кем ты условился? Со своим другом, как его… Кагечи Ро?
– Не только, – уклончиво ответил рыжий. – Там ещё Айка была в толпе, ну и подмастерье из направляющих удар, у которого я учусь, Ренгиса Лао.
Последний образ был смазанным, и я решила уточнить:
– Парень или девушка?
Рыжий досадливо дёрнул себя за ухо:
– Вот если б я знал! Даже по запаху не поймёшь. Я к нему как к парню обращаюсь, но многие – как к девушке. А он никому не возражает. Я спросил у Оро-Ича, он и говорит: «Ты ведь знаешь надёжный способ это узнать, Тейт». Но я как-то не рискнул. А вообще ерунда это всё, а Лао крут, – добавил он с энтузиазмом. – Я вас познакомлю. Вот как к Митчи пойдём, я его тоже позову. Спорим, офигеешь?
– Даже не сомневаюсь, – согласилась я. Потом вспомнила шкодливую Айку, которая не побоялась ради Тейта устроить переполох под носом у Аринги, и осторожно продолжила: – Ложа направляющих удар немного отличается от других, мне кажется. Я имею в виду, если судить по тебе и Айке. Вы более открытые, рисковые… и у вас что-то вроде клановой общности.
Он нахмурился, потом рукой махнул:
– Да ну, не знаю даже. У всех секретов хватает, иначе тебя тут быстро завалят, так что какая там открытость… Но магия влияет на поведение, это да. Вон, внимающие и поющие могут сделать чего-нибудь исподтишка или замутить интригу. Лиора, если задумает кому-нибудь отомстить, стравит с кем-то сильным и будет со скалы поплёвывать, пока эти двое грызутся. А Айка лучше врежет по зубам, так быстрей и надёжнее. Или если сравнить искусников с нашими… Одно дело, когда ты привык всё время двигаться, бегать, прыгать, не рассуждать особо перед ударом. Замешкался? Получи по башке! – И он коротко рассмеялся, хотя глаза оставались невесёлыми. – Вот надрессируешь себя не тормозить в драке, а потом точно так же будешь действовать и в других ситуациях. Ну а когда сидишь-сидишь, думаешь, собираешь чего-нибудь, весь такой внимательный и сосредоточенный, то и с врагами будешь так же разбираться. Не спеша… Привычка делает характер или как-то так, – развёл руками рыжий. – Наши не честнее, ты не думай. Лао вообще хитрюга. Но есть правило, Таппа его прям в голову вбивает: сначала разбираться с чужаками, потом между собой. Поэтому если я буду неправ, то Лао сначала отделает тех, кто на меня полез, а потом уже меня.
– И бывало такое? – не удержалась я.
– Бывало, – мрачно ответил Тейт и рефлекторно потёр поясницу.
На подходе к холму мы умолкли. На сей раз нас никто не встречал. Точнее, за нами явно наблюдали, но издали, с безопасного расстояния. Тейт, впрочем, судьбу испытывать не стал и почти сразу свернул с открытого пространства в заросли, ближе к высоким «крепостным стенам». Здесь даже подобия тропинки не было; гибкие ветки, точно покрытые встопорщенной чешуёй, цеплялись за одежду, а круглые желтоватые листья-монетки пахли резко и неприятно, чем-то кисловатым, солёным, животным.
– Короткий путь, – пояснил рыжий, неутомимо продираясь через заросли. Я едва поспевала за ним. – Надо поскорее найти мастера Оро-Ича.
Желудок у меня сжался – не от голода уже, а от дурных предчувствий.
– Всё-таки будут проблемы из-за Аринги?
– Гм, – ответил Тейт глубокомысленно и ускорил шаг.
Мне это совсем, совсем не понравилось.
Я мало что знала ещё о законах Лагона. На первый взгляд здесь царили хаос и безнаказанность. Если противник погибал на дуэли или загадочным образом пропадал, то обычно дело так и оставляли. Проиграл – сам виноват, этакое право сильнейшего. В то же время ученики находились под защитой своего мастера. То есть я в случае угрозы могла обратиться к Ригуми Шаа, а Тейт – к Таппе… И, в теории, мы оба могли заявиться к Оро-Ичу, потому что он как бы «всеобщий папочка», то есть мастер Лагона.
Аринга была слишком крупной фигурой. Её исчезновение не может пройти незамеченным, даже если местные правила – на нашей стороне. Значит, будет… что? Разбирательство? Наказание?
– Тейт? – позвала я негромко.
– Да не знаю я точно, что происходит! – откликнулся он с искренней горячностью и бросил тёмный взгляд через плечо. – Сам всю голову сломал уже. Но у меня есть чутьё, и чутьё говорит, что Аринге нас подсунул Оро-Ич. Значит, надо к нему.
В душе у меня шевельнулась надежда.
– Думаешь, он разрулит эту ситуацию?
– Нет, конечно, – вздохнул Тейт. – Запутает ещё больше. Но зато скажет что-нибудь умное и не даст нас убить… ну, в крайнем случае! Круто, правда?
Да уж, и не поспоришь.
– А куда мы идём?
Вопрос был своевременный, потому что заросли как раз закончились и под ногами захлюпала вода. Мелкий быстрый ручей с песчаным дном извивался в траве, как агонизирующая змея. На другом берегу начинался лес. Деревья выглядели чудовищно: необхватные шишковатые стволы болезненно-красного цвета, серые иголки, корявые ветки и корни, растопыренные, как паучьи лапы. Хотя издали кроны казались редкими, плешивыми, небо почти не просматривалось, только порой мелькали в разрывах клочья облаков и зеленовато-голубые лоскуты. Каменистая почва явно была влажной, а кое-где виднелись розетки лишайника цвета индиго.
Я сглотнула.
Тейт проследил за моим взглядом и усмехнулся:
– Это не гаюс, ногу до колена не проест, но всё равно лучше не наступать. Нам в лабораторию Оро-Ича, а это прямо там, – ткнул он пальцем в жутковатые деревья. – Не бойся, я знаю дорогу.
– А если мастер не на месте?
– Подождём, в первый раз, что ли, – беспечно пожал плечами Тейт.
Чувствовала же, что тут какой-то подвох!
До спуска в лабораторию, слегка прикрытого гибкими гроздьями пурпурных цветов, мы добрались без проблем. Внутрь тоже прошли спокойно и даже почти пересекли холл, большую пещеру, кажется, вырезанную внутри огромного прозрачно-синего камня. Свет исходил словно со всех сторон; не понять было, источают стены и пол мягкое сияние или же отражают его.
«Красиво», – успела подумать я, а потом сознание на долю секунды помутилось. Полная дезориентация, как если проснуться от красочного сна; видения путаются с реальностью, а тело невесомо и будто бы не имеет очертаний, как туман.
С невероятным усилием я моргнула раз, другой, попыталась двинуться – и осознала, что завораживающая кристальная пещера исчезла; мы с Тейтом болтались над зловещей чёрной пропастью, лицом к лицу, плотно опутанные щупальцами. Они были твёрдыми и шероховатыми, точно базальтовыми, но источали слабое тепло, как живые. Голова кружилась, и откуда-то доносился слабый запах дыма и молочной сладости. С потолка свисали метрах в пятнадцати от нас две грозди красноватых светильников, позволяя в полной мере оценить хищную пустоту под ногами.
Рыжий дрыгнул ногами и поёрзал, испытывая путы на прочность.
Сердце ёкнуло и подскочило куда-то к горлу.
Мне, озябшей и ослабшей после скудного завтрака и финального перехода, больше похожего на неторопливую прогулку, Тейт казался не просто тёплым – огненным. И облегающий костюм нисколько не скрывал ни температуру, ни рельеф тела.
Щёки вспыхнули, как папиросная бумага; пульс участился.
Не мой пульс.
Я сглотнула насухо и отвернулась, насколько могла, так, что даже шея заболела. Скулу щекотали рыжие вихры, слабо пахнущие костром и сухой травой.
– Мастера нет, – пояснил Тейт жизнерадостно, успокаиваясь наконец и расслабленно обвисая в каменных щупальцах. Я украдкой перевела дыхание, по-прежнему опасаясь соваться в его мысли. Слишком маленькая
