— Ну и что? Они хотели убить бакубонга и сожгли священное дерево. — Тонго откусил очередной кусок лепешки. — Они будут наказаны.
— Этого белого зовут Водяной Бык, и он великий колдун, — вкрадчиво произнес Данилов, подняв вверх указательный палец. — Я его знаю. Его в моей стране все знают.
— Зачем он здесь? — Тонго прекратил жевать и подозрительно уставился на Данилова.
— Его попросили найти меня, — соврал Данилов. — Как видишь, его колдовство очень сильное. Прошу тебя, не казни их.
Тонго покачал головой:
— Так требуют наши законы…
— Но он может помочь племени! Он очень могучий колдун, этот Водяной Бык…
— Чем может помочь нам этот бледный червяк? — надменно спросил Тонго и сел на своем ложе.
— Не обзывай его червяком. Водяной Бык умеет вызывать дождь, — объявил Данилов.
— Почему я должен тебе верить? — Тонго вскочил на ноги и подошел к Данилову, сверля его покрасневшими глазами.
— Я же тебя не обманул, великий вождь, я нашел воду, — напомнил Данилов и, чувствуя, что дикарь сомневается, добавил: — Тонго, смотри, какая засуха. Урожая не будет — не будет доброй еды. И твоих любимых лепешек.
— Пойдем к ним, земляной червь, — приказал Тонго, подталкивая Данилова к выходу из хижины. — Пусть этот колдун сам все расскажет.
Они вышли на площадь и направились к ритуальным столбам, где их с тревогой ожидали привязанные.
Данилов обогнал вождя, который остановился о чем-то переговорить со своими воинами, и подойдя к пленникам, шепнул Васе:
— Я сказал, что вы колдун Водяной Бык и можете вызывать дождь.
— Ешкин кот! — выдохнул Вася. — И что теперь?
— Соглашайтесь на все!
Подошедший Тонго грубо оттолкнул Данилова и, указав пальцем на Васю, грозно спросил:
— Ты можешь вызвать дождь, бледный червяк?
Данилов перевел вопрос.
— Йес, — гордо подтвердил Вася. — Оф кос!
— Точно, — заверил Нгубиев с соседнего столба. — Реальный колдун. Век воли не видать.
— Хорошо, — согласился Тонго. — Пусть вызовет прямо сейчас!
Данилов перевел вопрос Васе, но Водяной Бык покачал головой:
— Пусть время даст, Юрий Антонович. Чем больше, тем лучше…
— Ему нужно время, — перевел геолог. — Дождь вызвать — не костер развести. Дело непростое.
Тонго махнул рукой, и воины, стоящие рядом с ним, отвязали Васю от столба. Рогов потянулся, разминая затекшие мышцы и прикидывая, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
— Даю ему один день, — Тонго показал Васе указательный палец. — Один!
— Его тоже освободи, — Данилов кивнул на Петруху. — Он помощник.
— Я все сказал, — отрезал Тонго и величественно пошел к своей хижине.
На небе не было видно даже жалкого облачка. Рогов понял, что ему предстоит сложная задача. Дождь повесточкой не вызовешь, это не свидетель.
Игорь, мысленно отсчитывая шаги, впал в нечто вроде транса: тело практически не чувствовало тяжести Уварова, а ноги уже шли сами по себе. Это было странно. Ведь Плахов никогда не считал себя особенно выносливым, а тут — тащит на себе восемьдесят килограммов пьяного мяса, и хоть бы хны…
Никита, кемаривший от мерного покачивания на спине Игоря, вдруг проснулся и вспомнил про спасительную марулу.
— Хорош жрать! — раздраженно сказал Игорь и сразу ощутил весь вес своей ноши. — Куда в тебя только лезет?
— Ты сам попробуй, Игорек. — Уваров протянул фрукт. — Они же силы прибавляют.
— Тебе они только перегара прибавляют!
Уваров понял, что носильщика лучше не злить, и замолчал.
Солнце уже спряталось за горизонт, и саванну окутали легкие сумерки. Где-то впереди послышались протяжный вой и визгливое тявканье.
— О, почти дошли! — обрадовался Уваров. — Уже собачки гавкают.
— Это гиены на охоту вышли, — мрачно изрек Игорь. — Их время…
— Да-а-а? — понизил голос Никита. — А они на людей нападают?
— Особенно на таких, как ты, любителей фруктов… У них мясо нежнее.
Плахов вдруг остановился и скинул Никиту на землю, показав знаками, чтобы тот заткнулся.
Прямо перед ними, стуча копытами, через дорогу на огромной скорости промчалось что-то полосатое. Опера замерли, затаив дыхание.
Снова зашуршала трава, и на дорогу выскочила гибкая приземистая тень. Послышалось тихое рычание, и тень скрылась в том же направлении, что и первая.
— Понял теперь, — прошептал Плахов, — кто здесь кого жрет?
— Да, мы явно чужие на этом празднике жизни, — кивнул мгновенно протрезвевший Уваров. — Надо валить отсюда.
Он оперся руками о землю и бодро вскочил на ноги. От удивления у Плахова округлились глаза.
— Ха, — обрадовался Никита, хлопнув себя по пояснице. — Вроде отпустило…
— А может быть, тебя уже давно отпустило? А я тут корячусь.
— Нет, только что, — заверил Уваров и протянул товарищу руку. — Пошли, а то еще загрызут, на хрен… Здесь не зоопарк, решеток и смотрителей нет.
— Не каркай, оракул! — прошипел Игорь.
Деревьев рядом не было, и он трижды сплюнул через левое плечо.
Они прошли еще полкилометра, нарвались на стадо буйволов, которое едва их не затоптало, и наконец очутились возле родного, мрачно сверкающего при свете звезд Крокодильего озера.
На берегу, метрах в пяти от воды, торчала деревянная башня. Звуки ночной саванны становились все более зловещими, и уставшие путники решили разбить свой лагерь на верхней площадке вышки, куда зверям было не добраться.
Измотанный Плахов вырубился почти сразу, слыша сквозь сон, как жует марулу его исцелившийся собрат по несчастью. Ночью ему снились огромные малярийные комары.
Ночь опустилась и на деревню бакубонгов. Племя без энтузиазма восприняло новость об отмене намеченного на вечер праздника, посвященного казни наглых агрессоров. Народ можно было понять — такой неожиданный праздник был ярким событием в их серой полудикой жизни. А спалить живьем белого — вообще редкое счастье…
Тонго был мудрым вождем и понимал недовольство народа, а поэтому, чтобы не давать лишнего повода к возмущениям, велел спрятать именитого колдуна в хижину на краю деревни. Все равно ночью дождь вызывать бесполезно — водяные звери не видят в темноте. Так что Рогову было велено отдыхать и поправлять здоровье перед завтрашним колдовским дебютом.
Поздно вечером его навестил Данилов. Охранник сначала не хотел впускать его, но Юрий Антонович заявил, что пришел по личному разрешению вождя, и конвойный пропустил его внутрь.
