же ломать? – раздался голос Тараканова-младшего. Голос был совершенно спокойный – так мог говорить человек, только вставший с постели.
Щелкнул, поворачиваясь, ключ, дверь открылась. Гуров шагнул в комнату. Здесь все было почти так же, как и в прошлый раз: так же валялись на полу книги и тетради, одежда. Одежды, правда, стало больше. Взгляд сыщика отметил темные спортивные брюки и куртку. Сам хозяин комнаты стоял посреди нее в одних трусах.
– Я вижу, вы, Лев Иванович, решили нанести нам еще один визит? – сказал он. – Хотите еще немного поговорить о покойном Красовском?
Гуров не спешил с ответом. Взгляд скользнул по разложенной постели. «Скорее всего, пистолет у него спрятан под одеялом, – мелькнуло у него в голове. – Оно под правой рукой, туда легко дотянуться. Да, определенно под одеялом».
– Зачем же нам говорить о Красовском? – сказал он. – То дело давнее. Есть и другие покойники, посвежее. Например, Соболев, Шулепин… Но есть и один живой. Лежит возле сарая и будет лежать до прибытия полиции. А потом даст показания… Не удалось тебе на этот раз, милый юноша, избавиться от друзей.
– Не понимаю, о чем вы, Лев Иванович, – сказал Илья. – Честное слово, не понимаю! Что это за люди, которых вы называете? Первый раз слышу!
Он развел руками, и его правая рука повисла в полуметре над откинутым одеялом. Стоит сделать одно движение – и револьвер окажется у него в руках…
Гуров сделал шаг вперед. Оружие он не доставал. Нет, он не собирался стрелять. Он был уверен в своей реакции, в своих навыках по обезоруживанию преступников. Пусть только попробует схватить револьвер… А Илья, наверное, попробует это сделать, когда услышит то, что собирался сказать ему полковник. И Лев громко и отчетливо произнес:
– Ладно, хватит разговоров вокруг да около. Гражданин Тараканов Илья Николаевич! Я вас задерживаю по обвинению в убийстве граждан Шулепина и Соболева и в покушении на убийство сотрудника полиции полковника Крячко. Обвинение в письменной форме вам будет предъявлено позднее. Также…
– Нет, Лев Иванович, никакое обвинение моему сыну вы не предъявите! – внезапно раздался за спиной Гурова женский голос. А когда он хотел обернуться, чтобы посмотреть на говорившую, тот же голос добавил: – Не поворачивайтесь! Или я разнесу вам голову! Стрелять я умею, и пистолет у меня хороший.
– Я и не сомневался, что хороший, – кивнул Лев. – Это его вы хранили в запертом ящике шкафа? Могли бы и получше спрятать…
– А вы, я смотрю, успели здесь все облазить, обнюхать! – зло процедила Ольга Тараканова. – Настоящая полицейская ищейка! На этот раз вы слишком далеко засунули свой знаменитый нос! Радовались, наверное, – вот, мол, каких людей смогу на зону отправить! Да только ничего у вас не получится! Вы вообще из этой комнаты не выйдете. Илья, отойди немного вправо, а то ты стоишь у меня прямо на линии выстрела.
– Нет, мама, погоди! – воскликнул Илья. – Не надо здесь! Кровь – это такая вещь, ее потом нипочем не отмоешь. А кровь будет обязательно. И потом, зачем уважаемому сыщику умирать в нашем доме? Пусть умрет где-нибудь ближе к земле… Например, в дальнем углу нашего парка. Там и землю рыть не слишком трудно…
Произнося эту длинную фразу, сын генерала Тараканова постепенно придвигался все ближе к Гурову. Сыщик не сразу понял, зачем он это делает. А когда понял, было уже поздно: Илья внезапно нанес ему сильнейший удар в солнечное сплетение. Гуров вдруг задохнулся, он словно оглох. А тут еще стоявшая за его спиной женщина нанесла ему удар рукояткой пистолета по голове, и Лев рухнул на пол. Однако сознание отключилось не полностью – все же голова у него была крепкая, – и он слышал, о чем говорят мать и сын.
– Что теперь будем делать? – охрипшим от волнения голосом спросила Ольга Тараканова. – Надо его отсюда куда-то увезти… унести… Но мы с тобой не справимся. Позови Олега, пусть поможет!
– Да, за Олегом надо сходить, – отозвался сын. – Только еще вопрос, может ли он помочь. Этот урод кинулся на Олега и, кажется, вырубил. Так что я пойду, найду его. Втроем мы сможем этого козла оттащить куда надо.
– А куда? До машины?
– Нет, зачем машина? Можно ближе место найти. Зароем его там же, где этого капитана. Ну, который под Антона копал.
– А, вот ты как хочешь сделать! – сказала Ольга. – Да, так будет быстрее. Лишь бы твой отец не проснулся…
– Ха! Папочка не проснется! – усмехнулся Илья. – Не проснется, потому что давно не спит. Ты что, думаешь, после такой пальбы, что мы устроили, можно спать? Но он будет сидеть у себя в комнате, чтобы ничего не видеть и ничего не знать. Выгодная позиция! Но нам надо успеть еще одну вещь сделать.
– Какую? – поинтересовалась мать.
– Разобраться с этой крысой, с охранником. Ведь это он впустил этих двух гадов в поместье. Так что копать нам сегодня придется много. Ты оставайся, а я пошел. Если этот урод вздумает очнуться, стукни его еще разок.
С этими словами младший Тараканов повернулся и направился к двери. Он уже открыл ее и шагнул из комнаты (Гуров видел это, чуть приоткрыв один глаз), когда на его пути вдруг вырос какой-то человек. Это был охранник Максим Лоскутов. Он нанес сыну генерала такой же сильный удар в солнечное сплетение, какой Илья только что перед этим нанес Гурову.
Последствия были те же самые, какие обычно бывают после ударов в солнечное сплетение. Илья сложился пополам и рухнул на пол. Ольга Анатольевна вскинула руку с пистолетом, но Лоскутов ударил ее по руке, и пистолет полетел в сторону. Женщина кинулась за оружием, однако охранник опередил ее, схватил, вывернул ей руку за спину и стал озираться, ища, чем бы ее связать. Тогда Гуров с трудом сел, достал из кармана наручники и протянул Максиму со словами:
– На, возьми.
Охранник живо повернулся к нему, на его лице отразилась радость:
– Вы живы? У вас все нормально?
– Не все, но кое-что нормально, – ответил Лев, поднимаясь с пола. – Меня, знаешь, парой ударов не свалишь, я…
Он не успел рассказать, насколько он крепкий человек. Илья, до той минуты лежавший там, где упал, внезапно вскочил, словно подброшенный пружиной, – как видно, его молодой организм еще быстрее справлялся с последствиями ударов, – и кинулся
