Если человека голодом травмировать, он потом может всю жизнь буханку под подушкой держать на всякий случай. А я на всякий случай со всеми сплю, никогда ведь не знаешь… Еду прямо сейчас на байке, а в паху двусмысленность, рокершу потому что недопознал. Нет, вы не подумайте, я люблю Ангела, стал бы я иначе… Но я люблю Ангела в частности, а женщин люблю – вообще. Хорошо бы научиться жить сейчас, а не вчера или завтра. Потому что я то вчера живу, то завтра, то сейчас – и от этого меня раздирает иногда, будто я к лебедю, раку и щуке привязан, а секс помогает мне от этих пут освободиться, вернуться в сейчас, сосредоточиться на нем. Байк я, конечно, зря взял. На таком «коне» можно и без «Некрономикона» зажмуриться. Я его из-за шлема взял, щас камер везде понатыкали, в момент по лицу распознают. А в шлеме можно и в магаз зайти. Нет, понятно, что как придурок выглядишь, но быть придурком у нас не преступление, а всего лишь наказание, а я с детства наказан, поэтому не страшно. Чтоб вы понимали, от Ростова до Адлера пятьсот шестьдесят семь километров, то есть около десяти часов ходу, это если не гнать, а если гнать, то и за восемь можно уложиться.
Фаня с Саврасом сначала молча ехали, Фаня так бы и ехал, но Саврас ближе к Адлеру проснулся, а вне сна он молчать не умеет. Саврас – человек действия, а когда действовать нечего, он его болтовней заменяет нечаянно. У Савраса всё нечаянно, он как бы такое человеческое животное в хорошем смысле. Он не головой живет или там сердцем, а инстинктами, хтонью какой-то невероятной. Саврас может человека ограбить, а человек все равно с ним дружить будет. Потому что Саврас его от души ограбил, а не от корысти. Фаня, наоборот, старичок такой рассудительный, но, если ему вожжа под хвост попадает, страшнее человека не найти. Он там думает себе что-нибудь внутри, а ты поперек этого думанья вылез и сразу огреб. При этом ты знать не знаешь, что он там внутри думает, он, может, думает типа задолбали уже в интернетах писать вместо «вместо» – «заместо», а потом думает, что от такой вот безграмотности, от незнания собственного языка, от этих «вобщем» страна плохо и живет. А тут ты подходишь и все эти «вобщем» и «заместо» своим ртом прямо в лицо ему говоришь. Как такое стерпеть? А еще у Фани сосед был, который целый месяц перфоратором стены сверлил. Фаня тогда внутренне уверился в том, что сосед не человек, а термит, иначе зачем ему столько дырок? Короче, Фаня купил колонию термитов, вскрыл соседу дверь, когда тот где-то шлялся, и выпустил насекомых ему в квартиру. Чтоб, видимо, сосед не страдал от одиночества.
Саврас шары разлепил, поозирался, посидел-посидел, и понеслось.
Саврас: Думаешь, Олег доедет? Мне кажется, доедет. И мы доедем. Или не доедем? Как думаешь?
Фаня: Никак не думаю.
Помолчали. Фаня – от упадка, Саврас – с надеждой.
Саврас: Вот еще – как мы Ангела найдем?
Фаня: Не знаю.
Саврас: А если б знал, как бы нашел?
Фаня: Пришел бы к ней, да и всё.
Саврас: Куда?
Фаня: Туда, где она была бы.
Саврас: А где она была бы?
Фаня: В «Дикой гавани».
Саврас: Вот! Значит, она в «Дикой гавани»!
Фаня: Мы едем в «Дикую гавань», поэтому я ее и назвал. Андрюха, не начинай!
Саврас: А кто начинает, Федь? Скучно просто.
Фаня чуток задохнулся и перестал обращать внимание на дорогу.
Фаня: Скучно? Скучно?!
Саврас: Чё ты орешь? Смотри, пейзаж какой монотонный. Поджечь его хочется, чтобы разнообразить. А тебе чего хочется?
Фаня: Тишины.
Саврас: Смешной ты. Где ее в наше время возьмешь? Пиликает, стучит все, звуки-хуюки.
Фаня включил радио, чтобы сбить Савраса с философской стези. Фаня не любил эту Саврасову ипостась. Но только Фаня убрал руку, Саврас, конечно, радио выключил.
Саврас: Не уходи от ответа.
Фаня: А был вопрос?
Саврас: Чего тебе хочется?
Фаня сдался, потому что был умным человеком, а умные люди умеют признавать поражения.
Фаня: Смотря в какой плоскости.
Саврас: Да в любой.
Фаня: Чтобы мы все выжили.
Саврас: Боишься смерти?
Фаня: Нет.
Саврас: Почему?
Фаня: Ты всех помнишь, кого убил?
Саврас задумался. Он, когда задумывается, на какающего бультерьера похож.
Саврас: Всех.
Фаня: По лицам?
Саврас: Не, ты чё, лиц не помню. Цифры.
Фаня: А я помню.
Саврас: Всех, что ли?
Фаня: Всех до единого.
Саврас: И в балаклавах которые? Их дохуя было, которые в балаклавах.
Фаня: Ну, глаза.
Саврас: А которых со спины? Или ты затылки помнишь?
Фаня ударил руками по рулю.
Фаня: Ты специально, Андрюха?
Саврас: Чё специально?
Фаня: Ничё! Я своим травмирующим опытом делюсь, а ты докопался!
Саврас: Ничё я не докопался! Я уточнял. И нет у тебя никакого травмирующего опыта, ты сам – травмирующий опыт.
Фаня: Давай молча ехать.
Саврас: Не обижайся. Помнишь ты жмуриков, дальше что?
Фаня смерил Савраса испытующим взглядом, а Саврас состряпал такое лицо, которому любая мать доверила бы свою семнадцатилетнюю дочь с грудью третьего размера.
Фаня: Короче, вспоминал я их тут недавно…
Саврас: Где?
Фаня: В машине.
Саврас: В этой?
Фаня: В предыдущей.
Саврас: Это когда?
Фаня: В кемпинге, ночью.
Саврас: А мы где были?
Фаня: Ты задолбал меня.
Саврас: Ну чё ты?
Фаня: Сзади вы спали с Олегом, бухие.
Саврас: А-а-а… И чё?
Фаня: Вспоминал их, и как бы лица все калейдоскопом перед внутренним взором прошли…
Саврас: Это ж скока ты вспоминал?
Фаня: Я тебя щас из машины выкину.
Саврас: Всё, молчу! Рассказывай.
Саврас закрыл губы на воображаемый замок, повернул воображаемый ключ и выкинул его, опустив реальное окно. Любит он такую чепуху.
Фаня: Короче, когда я их всех вспомнил, я вдруг понял, что их больше, чем всех моих знакомых на земле. Вообще всех.
Саврас: И чё?
Фаня: Я, получается, больше смерти принадлежу, чем жизни.
Саврас: Этот как?
Фаня: А если я их всех встречу, когда умру?
Саврас: Ну, еще раз убьешь.
Фаня: Да я не об этом! Спросят они меня, типа, за что ты нас убил, искру Божью загасил, а я им что скажу?
Саврас: Они не спросят, Федь. Не парься даже. Олег же не парится.
Фаня: Откуда ты знаешь?
Саврас: Да я не знаю, чуйка. Хотя Олег старый…
Фаня: Очень старый. Иногда мне кажется, что Содом с Гоморрой
