висел колокол. Увидев его, Ясон очень захотел позвонить, но тут его окликнули:
– Иди сюда, чужеземец, – сказал урод, улыбаясь во весь рот и обнажая удивительно ровные, белые зубы.
– Меня зовут Виктор, но для тебя это не должно быть важно.
Я вижу, что ты хочешь позвонить в колокол и сейчас сделаешь это. Но я попрошу тебя об одной услуге. Держи этот цветок, – на этих словах он ловко достал из-за пазухи большой золотистый лотос и вручил Ясону.
– Наклонись, – приказал урод и, когда Ясон подчинился, большим коричневым пальцем, обмакнув его в какую-то небольшую коробочку, поставил тому оранжевую точку на лоб:
– Все, теперь ты готов идти внутрь.
Лотос, пожалуйста, предложи Божеству, которое живет в этом старом храме. Теперь он сильно обветшал, но не потерял своего особенного очарования, не правда ли? – Ясон кивнул, рассеянно глядя на необычное здание из красного песчаника. Приглядевшись, он увидел, что стены покрыты изящными узорами.
Ему хотелось прикоснуться к ним, нагретым нежным зимним солнцем, но вместо этого Ясон подошел к прямоугольному проему входа, зияющего прохладной темнотой.
Он толкнул свисающий медный колокол, и тот, слегка качнувшись, глухо звякнул. Ясон вошел внутрь и какое-то время шел в темноте, но вскоре уперся в преграду. Он стал шарить по ней рукой, при этом что-то тихо осыпалось вниз, и, наконец, нащупал холодную металлическую ручку.
Повернул ее один раз, и деревянная дверь, поскрипывая, распахнулась, впуская его в огромную залу с высокими сводами и небольшими окошечками вверху, сквозь которые пыльными лучами пробивалось дневное освещение. Красноватые стены и потолок были изрезаны затейливыми орнаментами и сложными цветочными узорами.
Залюбовавшись красотой помещения, Ясон даже забыл про лотос и чуть не выронил его из руки. Но тут его взгляд упал на алтарь, который находился слева от входа, в глубине зала.
Ему показалось, что оттуда исходит легкое свечение, но, приглядевшись, он понял, что окошечки вверху сделаны таким образом, чтобы направлять солнечный свет на божество.
Когда он подошел поближе, то увидел, что на алтаре стоит огромный вепрь на двух ногах. На его морде, между клыками, покоился большой шар.
Откуда-то из-за алтаря выплыла тонкая фигура с белой чалмой на голове. На удивительно худом лице выделялись живые глаза зеленого цвета. Взгляд у человека был вопросительный, но при этом он молчал и ничего не говорил.
Ясон протянул ему лотос:
– Мне сказали предложить это божеству, – сказал он по-английски, не зная, поймут ли его. Молчаливый пуджари принял из рук Ясона розу и бережно возложил ее к стопам божества.
Ясон почувствовал, что у него кружится голова, и опустился на каменные ступени, чтобы не упасть. Ему стало казаться, что где-то неподалеку бушует огромный океан, и, прикрыв глаза, он вдруг увидел бескрайнее, вздымающееся, пузырящееся белой пеной покрывало воды. Он увидел, как громадный голубой шар бесшумно упал в воду, поднимая вокруг себя высокие брызги. Что-то мучительное сдавило ему грудь, дыхание стало прерывистым. Ясон пытался открыть глаза и стряхнуть с себя это состояние, но веки как будто склеились.
Вдруг рядом с ним раздался громкий звук, словно на пол упало что-то очень тяжелое, и Ясон неожиданно легко раскрыл глаза. Напротив него стоял большой пес, но не скалился и не дыбил шерсть, а просто смотрел на Ясона. На шее блестел кулон, прикрепленный к ошейнику. Постояв немного, пес развернулся и пошел в другую сторону залы. Ясон странным образом почувствовал, что должен следовать за ним.
У противоположной стены была дверь, в которую пес ткнулся своим носом. Ясон подошел и толкнул ее – они оказались на улице: было темно, и звезды мелкой крупой рассыпались по небу. Чуть дальше желтоватый свет фонаря высвечивал спящего белого быка с большими закрученными рогами, подпиленными на концах. Пес оглянулся на Ясона, словно проверяя, следует ли тот за ним, и побежал дальше в густую темноту узкой улочки, сдавленной старыми домами.
Идя, Ясон пытался в призрачном свете редких фонарей разглядеть эти здания, и ему казалось, что провода, обвивающие их, – это застывшие змеи. Он ощущал себя очень странно, а по телу начал разливаться озноб. В голове шумело, но он твердо решил следовать дальше, хотя не мог разглядеть ничего впереди. Ясону показалось, что все фонари погасли. Но где-то впереди еще маячил свет: он расплывался и прыгал перед глазами.
Рядом кто-то оглушительно засмеялся. Посмотрев в сторону звука, он увидел рядом белое сияющее пятно. Ясон пытался сосредоточиться и увидел, что пятно – это большой бык, которого он видел раньше. На какое-то мгновение Ясон перестал понимать, где находится. Что он здесь делает и зачем? Он поднял голову вверх. Перед глазами все кружилось и плясало. Он стоял так, не в силах сдвинуться с места, но что-то тянуло его вперед. Ясон с трудом разглядел внизу того самого пса, который прикусил его штанину и тянул дальше. Он продолжил идти. Шум в ушах нарастал, а в глазах прыгали мерцающие точки. Ясон стал ощупывать правой рукой шероховатую стену дома, чтобы не упасть. Его пальцы наткнулись на какой-то прохладный шнур. Он дернул со всей силы за этот шнур, и над головой вспыхнул свет, ослепляя глаза.
Во рту пересохло, глаза болели и слезились. Ясон чувствовал, что все его тело горит и покрывается потом. Прямо перед ним была дверь с темно-коричневыми цифрами 108…
«Город, где каждый камень дышит древностью, откуда никогда не уходит Шива, куда со всей Индии приходят умирающие, чтобы их тела были сожжены на Ганге, где каждый вечер в шесть – огненное подношение божественной реке. Смиренный и прекрасный ритуал.
Мистический, таинственный, завораживающий…
Воздушные змеи в вышине соревнуются с птицами, хлопая легкой бумажной массой, путаясь в нитях своей судьбы.
Стальной мост вдалеке, в сизой дымке, еле слышно вычерчивает свой хребет.
Собаки, расталкивая телами священную воду, грызут друг друга, поднимая брызги и рычащие вопли.
Солнце выводит сонные тени на прогулку по древним ступеням: пересохшим, пыльным, молчаливо ждущим наводнений.
Уже скоро спасительный дождь смоет все шаги и плевки, даст силу спокойной пока Ганге, и она, опьяненная, сильная, безумно и быстро разольет свои воды, скрывая под надежные покровы все, что сейчас столь бесстыдно обнажено.
И еще один день проходит… Вечер дрожащей рукой поджигает трепетные свечи и поет нескончаемый, как волосы йога, мотив, и мы тоже есть в этой песне, и все есть только песнь».
Глава 16. Нандини
1. Спасение
Из-за гор вставало величественное и радостное солнце. Пронизывая туман насквозь теплыми лучами, оно разгоняло его как
