питание и что там ещё необходимо. Если вас держат здесь дела или обязательства, я прошу согласиться заниматься с детьми хотя бы ту неделю, пока мы будем здесь.
Григорий неторопливо отпил чай, поставил, подумал.
— По поводу поездки не уверен, нужно решить несколько вопросов. В городе можете на меня рассчитывать. Когда вы хотите, чтобы я начал занятия?
— Да прямо сейчас можете и начинать.
— Хорошо. Понадобятся книжки. Может быть, карандаши, альбомы…
— Вот это уж точно не проблема!
Спустя полтора часа Григорий вернулся в комнату к беглецам. В руках у него была коробка. Он разулся и сел на матрац, поджав ноги.
— Здравствуйте ещё раз! Подойдите сюда. Теперь я — ваш новый учитель, — Григорий говорил по-таджикски, изредка вставляя русские слова, — Это значит, я буду учить вас всему, что нужно. Зовут меня дядя Гриша. А ну-ка повторите… Когда люди хотят узнать ваше имя, они спрашивают: как тебя зовут? А когда называют себя, говорят: меня зовут — и добавляют имя. Понятно? Теперь каждый ответит мне… Как тебя зовут?.. — начался первый урок.
Когда дети по очереди представились, он раскрыл коробку.
— Смотрите, что я принёс. Это книжка. Книжка, — ребятишки придвинулись поближе. Книга была большая и яркая. — Слушайте. Сказка про колобок…
Перед обедом Палыч зашёл в детскую (как многие её начали называть).
Дети что-то рисовали, сидя за специально принесёнными для этого столами. Меховые звери сидели рядом и присматривали за процессом своими круглыми глазами. Григорий показывал одному из мальчишек книжку и что-то объяснял по-таджикски. Палыч присел рядом.
— Ну что, как успехи? — он спросил это скорее для проформы, однако Гриша предложил, кивая на сидящего рядом ребёнка:
— Спросите: как его зовут?
Палыч, чувствуя себя как комиссия гороно, внезапно нагрянувшая в школу, спросил:
— Как тебя зовут?
Пацан стрельнул чёрными глазами на дядю Гришу, получил одобряющий кивок и старательно ответил:
— Мине завут Муталиб.
— Молодец, — одобрил Палыч.
Муталиб ещё раз покосился на учителя и решил продолжить диалог.
— Как тыбя завут?
— Меня зовут дядя Витя.
— Дядя Витя? — уточнил пацан.
— Да, — Палыч утвердительно кивнул.
Муталиб в приступе вдохновения положил Палычу на колени книжку («Репка» — автоматически отметил он) и объявил, показывая пальцем на картинки:
— Кошька! Мяу! Сабака! Гаф! — перелистнул книжку на последнюю страницу, где огромная семья сидела за столом. — Люди! Кушить! Ам-ам!.. Муталиб! — действительно, один из нарисованных детей был черноглазым и черноволосым, — Муталиб кушить, ам-ам! — он для наглядности показал себе в рот и осторожно улыбнулся.
— Вот это ты молодец! — искренне похвалил Палыч, и добавил уже для Григория: — Я ведь за этим и зашёл, на обед вас позвать.
— Спасибо, мы сейчас придём.
Гриша встал и что-то сказал детям, причём посредине предложения Палыч отчётливо разобрал слово «кушать». Они тотчас начали составлять карандаши в стаканчики, собирать в стопку книжки, поправлять стулья.
В обеденном зале он увидел ещё кусочек урока. Григорий разрешил ученикам начать обед только после того, как они правильно повторили все названия блюд: суп, картошка, котлета, хлеб, пирожок, компот…
После обеда в детскую заявились девушки. Они приволокли с собой зеркало, пакет, полный заколок и бантиков, и устроили целый салон красоты. Пришёл Коля, притащил несколько коробок пластилина, из которого тут же начали лепить всяких зверей и показывать, как они кричат. На шум просочилось ещё несколько скучающих товарищей, желающих помочь лепить и рисовать. Буйство творчества продолжалось, пока не явился Сок и не выгнал всех взрослых на тренировку.
Зулмат посмотрела на себя в зеркало. Как красиво! Она видела один раз сестру Далер-бека, очень нарядную девушку. Но волосы у неё были просто сплетены во множество косичек. А девушка Марина так красиво умеет заплетать! Надо у неё обязательно научиться. Как это по-русски? Учиться, кажется так.
Из открытого окна донёсся голос того сердитого дяденьки, который всех выгнал. Зулмат осторожно выглянула во двор. Вот оно что! Они собираются драться или бороться… Немного понаблюдав, она поняла, что дерутся люди не в полную силу, по крайней мере, никто никого не стремился избить. Упавших никто не пинал ногами. Даже иногда помогали встать. Ага. Это всё — вроде как понарошку. Зулмат увидела, что её заметили, и поскорее отошла от окна — вдруг рассердятся?
За столом сидели младшие, лепили зверей из разноцветных мягких кусочков. Пластилин. Коля так сказал.
Она присела рядом с учителем.
— Дядя Гриша, как вы думаете, хозяин дядя Витя возьмёт нас в работники или нет?
Григорий посмотрел на неё внимательно.
— Видишь ли, Зулмат, у русских не принято нанимать в работники детей. На него будут плохо смотреть, если он так сделает. Конечно, дети помогают в своих семьях — по дому, по хозяйству. Но обычно они не должны зарабатывать себе на жизнь. Дети должны учиться, расти, набираться сил…
— А мы? Что же нам делать? Идти проситься к какому-нибудь беку? — Зулмат в отчаянии сжала кулачки. — Я почти уже взрослая, я могу работать! Поговорите с хозяином, пожалуйста — пусть разрешит маленьким остаться! Я могу делать всякую работу по дому, ухаживать за животными…
— Тише, остановись, пожалуйста. Никто вас не выгонит. Я знаю, что дядя Витя хочет устроить вашу судьбу. Сейчас ваша работа — запомнить наши правила, наши обычаи, выучить русский язык. Посмотри на свои ручки — худенькие, как палочки! Надо хорошо кушать и делать зарядку, чтобы стать сильными и здоровыми. Понятно?
Зулмат неуверенно кивнула.
— А что такое зарядку?
— Видела, как взрослые занимались во дворе? Для детей тоже есть упражнения. Это и есть зарядка. Завтра вам покажу.
Вокруг них уже образовалось кольцо слушателей. Мальчишки проявляли особенно живое участие.
— Мы станем воинами?
— И мечи нам тоже дадут?
— Нет, — Гриша засмеялся, — мечи только для взрослых.
— А почему завтра? Давайте сейчас? Давайте, пожалуйста!
— Ну хорошо. Тогда нам надо отодвинуть стол. И собрать в коробки пластилин!
СОК ЦЫКАЕТ ЗУБОМ
Олег
После ужина Сок объявил, что все, имеющие ранения, травмы и прочие телесные недомогания, обязаны явиться к нему на приём. А все, кто недоволен, получат живительный клистир!
Олег надеялся прикрыться шефом и отсидеться, но Палыч безжалостно выпнул его на осмотр:
— Иди давай, не валяй дурака! — вот тебе и весь сказ.
Соколу рана не понравилась. Да Олегу, если честно, она и самому не нравилась. Рука была красной и припухшей. И болела. С другой стороны, если вас рубанут со всей дури мечом, пусть даже слегка зацепят, рука как бы должна болеть — ну, это же нормально, когда мясо чуть не до кости разрубили?
Но были, видимо, нюансы. Сок долго цыкал зубом и мелко нервно притопывал ногой, потом выписал антибиотик внутрь и снаружи, обработал и забинтовал рану, внушительно приказав, если вдруг что — бежать к нему незамедлительно.
Олег прогулялся до аптеки. Нужного лекарства не оказалось. На всякий случай купил обезболивающее. Аптекарша посоветовала ему дойти до портала и заказать посредникам, чтобы было быстрее.
За окном портала чернела ночь. Девушка в МФЦ записала название лекарства и позвонила в город. Обещали привезти утром, как только аптеки откроются. Олег не стал расстраиваться — снаружи же антибиотиком обработали. Привезут лекарство — начнём внутрь пить. Всё нормально.
И пошёл спать.
На ночь выпил пару таблеток обезболивающего. Ничего, и не такое переживали.
Новая Земля, Новая Самара, 14.05.0055 // СтЗ, 25.06.2037, ночь
Олег
Под утро у Олега разнылась рука, поэтому проснулся он ни свет ни заря. Сперва валялся в постели, таращась на серый квадрат окна. Потом встал, помаялся, пытаясь читать. В половину восьмого решил пойти к порталу, всё же таблетки обещали привезти к утру.
Неприятным оказалось, что имелось в виду ИХ утро, которое здесь наступит через сутки. Да, сложно это — подстраиваться к разнице во времени. Ладно, выпил обезболивающего, наложил на рану свежей мази. Вроде бы выглядит не хуже, чем вчера.
От тренировки Сок его так и так освободил, достопримечательностей в Новой Самаре особых не было, так что день тянулся долго и скучно. В обед
