порядке, сестренка? — спрашивает он.
— Да, конечно, — отвечает Бо. — Я в порядке.
Рэйлан кивает и отворачивается к дороге, но я вижу, как он размышляет, вероятно, собирая воедино то, что произошло.
18. Рэйлан
В машине воцарилась умиротворяющая тишина. Я вижу, что Шелби хочет спать, ее голова прислонена к груди Грейди, а веки опущены, как у ребенка. Бо смотрит в окно, хотя ночь черна как смоль, и она ничего не видит в полях и лесах, мимо которых мы проезжаем.
Я не знаю, что, черт возьми, происходит между ней и Дюком, но я не чувствую себя в том положении, чтобы давать советы. Я гонюсь за девушкой, которая едва терпит меня, которая, кажется, полна решимости обрушить разводной мост на мою голову каждый раз, когда я пытаюсь пробиться сквозь стены ее замка.
Проклятая Риона выглядела сегодня просто великолепно. Я люблю ее в адвокатской одежде, но я никогда не видел ничего красивее ее кремовой кожи на фоне бледно-зеленого платья, ее рыжих волос, распущенных и волнистых по плечам.
Она выглядела расслабленной и свободной так, как я никогда раньше не видел. Странно, но она выглядела более самой собой, чем в Чикаго. Она улыбалась и смеялась, танцевала со мной, как будто делала это всю свою жизнь. Она пытается быть такой жесткой и строгой, но это не она, не совсем. Настоящая Риона — авантюристка, она забирается на лошадь, хотя до этого никогда не подходила к ней ближе, чем на десять футов. Она грациозна, кружится в моих руках, словно рождена для танца. Она проницательна, узнает Бо, когда Бо колючая, как кактус, и не может найти общий язык ни с кем, включая свою лучшую подругу.
Вот что я вижу, когда смотрю на Риону. Женщина, которая может быть кем угодно и делать все, что захочет.
Но она, кажется, намерена отрицать это.
Я чувствовал, как она отстраняется от меня, когда мы танцевали. Я видел, как в ее глазах снова вспыхнуло недовольство, как она отказывается позволить себе наслаждаться тем, что ей явно нравилось всего несколько минут назад.
Я не понимаю ее.
Но, черт возьми, я хочу этого.
Я хочу этого больше всего на свете. Я хочу взломать код ее психики. Я хочу завоевать ее. Я хочу сделать ее своей.
И это не просто потому, что это вызов. Возможно, все так и начиналось, Данте не зря называет меня Лонг Шот. Если вы говорите мне, что я не могу получить что-то, я хочу этого в десять раз больше.
Но с Рионой все пошло гораздо дальше. Чем больше времени я провожу с ней, тем больше понимаю, что у нее внутри сила воли сильнее урагана. Я восхищаюсь этим.
Я никогда не хотел какую-то слащавую деревенскую девушку. Я обожаю Шелби, она просто ангел, который терпит моего брата. Но я не хочу этого для себя.
Мне нужна равная. Кто-то, кто подталкивает меня и бросает мне вызов.
Мне нужен партнер.
Проблема только в том, что нельзя сделать кого-то своим партнером против его воли. И я не думаю, что Риона хочет связать себя со мной хоть на одну чертову секунду. Думаю, даже сама мысль об этом приведет ее в ужас.
Я не знаю, как убедить ее дать мне настоящий шанс.
Но у меня есть пара идей.
— Ты можешь просто подбросить нас до дома, — говорит мне Грейди.
— Конечно, — говорю я, поворачивая направо на развилке дороги, ведущей к их дому. Я высаживаю их перед красивым белым домом, подождав минуту, чтобы узнать, выйдет ли моя мама. Дверь остается закрытой, я думаю, что она, вероятно, заснула прямо рядом с мальчиками, когда укладывала их спать. Так обычно и бывает.
Поэтому я отвожу Бо и Риону обратно в дом на ранчо. Бо выпрыгивает, как только я выключаю двигатель. Она топает в дом, все еще распаленная тем, что произошло на танцах, и не желая говорить об этом ни с Рионой, ни со мной.
Риона начинает идти в том же направлении, но я хватаю ее за руку и мягко тяну назад, говоря:
— Подожди секунду, я хочу поговорить с тобой.
— Холодно, — говорит Риона.
На самом деле не холодно, максимум слегка прохладно. Но я говорю:
— Тогда иди сюда. Там будет теплее.
Я подвожу ее к самому маленькому из сараев, тому, что ближе всего к дому. Сейчас в нем нет животных, так было уже много лет. Мой отец некоторое время использовал его, как рабочее место, а теперь Грейди делает в нем седла. Здесь пахнет чистым сеном, яблоками и слабым запахом Мэри Джейн, потому что Грейди курит здесь в дождливую погоду.
В центре комнаты стоит деревянная скамья, на которой Грейди раскладывает седла, находящиеся в процессе работы. Его инструменты разложены на столе неподалеку, вместе с фонарем, обрывками кожи и запасными кусками кожи.
Я зажигаю фонарь, и он озаряет пространство слабым золотистым светом, создавая лес длинных, вытянутых теней. Бледная кожа Рионы кажется светящейся, а ее зеленые глаза сверкают, как глаза лисы, рыщущей у костра. Она настороженно смотрит на меня, обхватив себя руками и сохраняя дистанцию между нами.
— Что случилось сегодня вечером? — спрашиваю я.
— Драка? — отвечает она. — Я не могла расслышать, о чем говорили Бо и Дюк…
— Нет, не это, — говорю я. — До. Когда мы танцевали.
Глаза Рионы на секунду встречаются с моими, затем решительно отводят взгляд.
— Я не понимаю, о чем ты, — говорит она.
— Нет, понимаешь. Мы танцевали вместе. Ты наслаждалась. А потом ты отстранилась от меня. Ты была расстроена и хотела уйти.
Губы Рионы побледнели, а челюсть выглядит жесткой.
— Я устала от танцев, — говорит она.
— Ты лжешь.
Ее глаза сверкают на меня, яркие и яростные.
— Я не лгу!
— Нет, лжешь. Скажи мне правду. Скажи мне, почему ты хотела остановиться.
— Не твое собачье дело! — кричит она.
Ее руки разжались, и теперь ее кулаки сжаты по бокам. Из режима защиты в режим нападения. Это нормально, я лучше буду драться, чем биться головой о кирпичную стену.
— Скажи мне, почему ты вдруг разозлилась на меня.
— Мне не понравилось, как ты вел меня! — говорит Риона.
Это совсем не то, что я ожидал от нее услышать.
— О чем ты говоришь? — говорю я.
— Когда мы танцевали, ты вел себя так, будто мы танцевали вместе. Но контролировал все ты.
— Это и есть танец. Мужчина ведет, женщина следует.
— Я не хочу этого! — огрызнулась Риона. — Я не хочу следовать за кем-то другим.
