Только вас осчастливили, а вы давай вредничать!
– Ага, мы такие! А чего у тебя такой умученный голос? Устала?
– И устала, и ещё не известно когда удастся передохнуть – еду за перепраздновавшим Серёгой в Подмосковье на чью-то дачу.
– Марина, ты чего? С ума сошла? Одна? Ночью?
– Сошла, как видно. Не, с Тёмочкой!
Ульяна выслушала рассказ подруги, рассердилась на Галину, а потом уточнила:
– А может, тебе рыцарю позвонить? Ну, на всякий случай?
– Какому рыцарю? А! Ивану? Он просил его так не называть… Нет, чего ради малознакомого человека беспокоить. Да не переживай, я уже почти доехала. Сейчас загружу деточку, отволоку его к родителям и сама домой поеду.
– Позвони мне, когда доедешь! А ещё лучше все время звони! Вот загрузишь охламона – набери! Поняла? Ульяна настояла на периодическом созвоне, и, прищурившись, как кошка на мышиную нору, уставилась на экран погасшего смартфона, обдумывая варианты развития событий.
Глава 23. У нас случилась Марина
Вадим, узрев супругу, гипнотизирующую смартфон, осторожно уточнил:
– И что у нас случилось?
– Марина случилась! Мать Виктора послала её забирать подвыпившего младшего сынка с чьей-то дачи, и она, идиoтка, разумеется, поехала! Я вот более чем уверена, что Витькины родители просто пользуются Маринкой, понимая, что отказать она им не может! А сейчас я думаю о рыцаре…
– Ээээ? – не понял Вадим, в полёте перехватывая Лизу, которая вознамерилась прыгнуть ему на плечо, и водружая себе на шею. – А кто у нас рыцарь?
– Иван, да ты его помнишь – он на Максимовой свадьбе со мной танцевал несколько раз. Не зверей! – Ульяна правильно оценила выражение лица супруга, – Он же Маришке уже помогал с перевозкой Тёмы. Только вот как бы ему дать знать о том, что Маринке нужна его помощь?
– А нужна ли? – засомневался Вадим.
– Очень и очень может быть… Маринка сейчас никакая, а ситуация может быть очень нехорошей. Сколько сейчас времени? Ну… уже не очень-то уместно звонить, но написать-то я могу?
Вадим открыл было рот, чтобы возразить, а потом, моментально просчитав варианты развития событий, закрыл его и активно закивал головой. – Пусть этот самый Иван лучше Марине помогает, чем занимает мысли моей жены, да ещё под кодовым прозвищем «рыцарь».
Вадим после женитьбы вообще резко разлюбил любых рыцарей, особенно, когда они оказывались неподалёку от Ульяны. Никогда он не думал, что будет ревновать, а вот поди ж ты… Аж скулы ломило от любого слишком внимательного мужского взгляда на жену. Уле он, разумеется, ничего не говорил – знал, что она-то как раз никак не провоцирует это внимание, но всех мужиков от неё хотелось отогнать и подальше.
Поэтому он всячески поддержал намерение Ули написать «рыцарю».
Иван наслаждался жизнью – матушка, страшно и ужасно им недовольная, отбыла обратно. В аэропорт её отвозил Игорёк, который наслушался всякого о старом холостяке Иване, хмыкая в стратегически важных местах монолога. Полюбовавшись взлетевшим самолётом, уносящим их родительницу, он позвонил старшему брату и сообщил:
– Выдыхай, мать взлетела!
– Сама или с помощью техсредств авиации? – уточнил Иван.
– Самолетом, не боись…
– Счастье-то какое! Уверен, что бортпроводники её не выпустят раньше места назначения, а значит, я могу вернуться домой.
Нет, у Игоря и Насти ему были рады, даже Гаврила не возражал против бро своего бро. Но Гаврилу почему-то сильно нервировала Танюта, поэтому попугай оглушительно орал каждые пару минут соседства с ней. Пришлось Танюту держать в выделенной Ивану комнате, а она обижалась…
Танюта в обиженном состоянии была похожа на кошку, оскорблённую вопиющей бестактностью, и плюс к этому, она ещё и плакала! Как только на неё кто-то смотрел, её глаза как по команде наливались слезами, передняя лапка поджималась и дрожала в воздухе, так что Ивану становилось и вовсе не по себе. Было ощущение, что он оскорбил особу королевских кровей, которая тихо, но демонстративно скорбит о его несовершенстве – то ещё удовольствие…
– Ну, наконец-то, можно жить спокойно! – громко сказал Иван, вернувшись в квартиру после маминого «вылета», и выгрузив своё собачье сокровище из её знаменитой переноски. Видимо, сказал слишком громко, потому что, ровно по закону подлости, в аккурат на следующий вечер, в пятницу, ему на телефон пришло сообщение от Ульяны.
Иван прочёл, не очень понял, что от него нужно и призадумался. В том, что что-то точно потребуется, он и не сомневался! Когда тебе пишут : «Хотела спросить, можно ли к тебе будет обратиться за помощью?», даже ежу становится абсолютно очевидно, что к вам подкрадывается какой-то упитанный и пушистый северный зверь!
Первым побуждением было ответить отрицательно – ну, что он, скорая помощь для питерских замужних дам? Но любопытство пересилило, и он уточнил:
– Что-то случилось?
Ульяна, попросив разрешения перезвонить, достаточно взволнованно обрисовала ситуацию.
– Иван, ты прости, пожалуйста, но, похоже, Марина уехала с Тёмой в Подмосковье, добывать с какой-то дачи пьяного младшего брата своего погибшего жениха, и я ОЧЕНЬ опасаюсь, что ей как раз помощь потребуется. Извини, что тебя тревожу, но ты единственный, представитель мужского пола, кроме Марининого отца, кто с Тёмой общался и не удрал от него!
– Погоди… какой ещё младший брат? Какое Марина имеет отношение к этому пьяному брату?
Услыхав о том, что семья Виктора плотно присела на шею безотказной Марины, Иван только по лбу себя постучал.
– Мог бы и не спрашивать – само собой! Ей же больше всех надо!
– Ну, справедливости ради, надо сказать, что там очень уж матушка Виктора талантливая в этом плане… – вздохнула Уля. – Просто супер талантище! Манипулятор высшей категории с гигантской практикой.
– Ты её знаешь?
– Ну, конечно. Я же должна была быть свидетельницей на свадьбе у Марины. Ещё тогда сильно опасалась, что они с Витьки не слезут – они все дружно на нём сидели ноги свесив. Отцу семейства вообще никогда ничего не нужно – абы его не трогали, а вот мать и младший братец пользовались вовсю! Ну, а когда его не стало, перебрались на Маринку, пользуясь тем, что она до сих пор в себя не пришла… Хотя… Они сильно стараются, чтобы этого и не произошло! Ей прямо регулярно рану расколупывают, а Марина и так переживает.
– Да уж, это точно! – Иван уточнил обстоятельства и очень мрачно сказал: – А эта талантливая матушка не врубается, что нельзя посылать девушку на какие-то дачи к пьяным мужикам? Сколько там этому Серёге?
– Двадцать один уже… Нет, не врубается… – обречённо ответила Уля. – Ей на самом деле, как мне кажется, глубоко плевать на Маринку!
