226].
М. Матюшин пишет, что колонна растянулась километра на два. А. Корнеев определил количество людей в колонне в 200 тыс. человек, И. М. Братищев — в 300 тыс., Т. И. Денисенко — от 100 до более 200 тыс. чел. После Крымского моста к колонне присоединилось ещё много народа. Люди торжествовали победу над ОМОНом, но некоторые этого восторга не разделяли, так как видели тысячи наблюдающих за демонстрантами омоновцев и считали, что при желании колонну можно было задержать на мосту, у Парка культуры и на Зубовском бульваре.
Осенью 1993 года численность московской милиции достигла 100 тыс. чел. А кроме неё была дивизия Дзержинского, курсанты МВД, ОМОН не только Москвы, но и подразделения омоновцев, направленные из других регионов. Поэтому можно утверждать, что против демонстрантов умышленно выставлялись силы, могущие покалечить людей, но недостаточные для того, чтобы задержать колонну. И колонна двигалась вперёд. На Смоленской площади развернулось новое сражение. То, что демонстрантов заманивали к Дому Советов (Белому дому), подтверждается тем, что днём 3 октября охрану, состоящую из омоновцев со щитами и бронетранспортёрами, сняли, а оставили только милицию без оружия. Частично сняли и охрану мэрии. На Калининском проспекте людей не остановили, но по демонстрантам раздались выстрелы с крыш домов. Это были первые выстрелы. Стреляли и по омоновцам с крыши гостиницы «Мир». Стреляли свои, чтобы обвинить защитников Дома Советов и спровоцировать омоновцев на стрельбу по безоружным людям.
9.4. Очередная провокация ельцинских силовых структур
При подходе к Дому Советов по демонстрантам снова открыли огонь. Огонь открыли в тот момент, когда прибывающие люди от души радовались встрече и считали себя героями, прорвавшими блокаду Дома Советов. Люди из колонн демонстрантов, прорвавшиеся сквозь заслоны и колючую проволоку к Дому Советов, обнимались друг с другом, с защитниками Белого дома, показывали кровоподтёки от ударов омоновских дубинок и в этот момент встречи с осаждёнными, наверное, были счастливы. Вот в это время по ним и открыли огонь из здания мэрии (бывшего здания СЭВа). А. В. Руцкой призвал людей к захвату мэрии, и здание было захвачено. Сначала автомобилем были выбиты входные двери, и люди ринулись внутрь здания, захватывая этаж за этажом. Вскоре милицейская охрана сдалась и была разоружена. Официально признано, что при штурме было убито три человека и ранено 74, в том числе 10 милиционеров и 64 со стороны народа, бросившегося на штурм мэрии по призыву Руцкого, с целью прекращения обстрела демонстрантов.
«Все трое известных на сегодняшний день погибших — это работники милиции. Старший лейтенант А. И. Бойко погиб возле мэрии от выстрела неизвестного нам снайпера, а двух полковников, В. А. Швидкина и И. Д. Шишаева, убили свои. «Я, — пишет военный обозреватель газеты «Завтра» В. Шурыгин, — никогда не искал и не пытался узнать фамилию того милиционера, который вогнал мне в бедро двадцатитрёхмиллиметровую газовую гранату. И хотя в ходе следствия он был установлен, я не стал выпытывать у следователя его фамилию. Зачем она мне? Свою кровь я ему прощаю, а вот за кровь убитого им полковника милиции Ивана Шишаева, которого он застрелил через мгновение после выстрела в меня, всё из того же крупнокалиберного помпового карабина, ему будет трудно ответить перед Богом. Потому что убил он его просто так, походя. Убил, когда тот пытался остановить стрельбу по людям. Выбежал вперёд, крикнул: «Что вы делаете? Немедленно прекратите стрельбу!» [40, с. 268–269]. Штурмовавшие здание не убили ни одного человека.
Стрельба по демонстрантам из здания мэрии тоже была продуманной провокацией, ведущей к большой крови. «Комментируя происшедшее, один из очевидцев тех событий назвал «странным» то, что «отряды у мэрии, постреляв в воздух и снайперски ранив несколько человек, разъярив толпу, вдруг отошли, открыв Дом Советов», а «потом вообще ушли, оставив свои грузовики и даже не вынув ключи зажигания: езжайте, мол, люди добрые, в Останкино».
«Любой, едва прошедший обучение шофёр, — пишет Ю. М. Воронин, — выходя из кабины, автоматически берёт ключи с собой». А тут десятки брошенных машин, и на удивление все с незакрытыми кабинами и ключами зажигания.
«Элемент провокации, — констатировал потом И. В. Константинов, — присутствовал с самого начала событий 3 октября» [40, с. 270].
При уходе из мэрии милиция оставила полсотни безоружных солдат и офицеров внутренних войск. В столовой Дома Советов, несмотря на трудности с продовольствием, их накормили и отпустили с миром. Большинство из них остались защищать Дом Советов. Мальчишки, едва ли они выжили после штурма, так как преследовали всех, но особенно военных. А телевидение всей стране показывало, что их били прикладами и разували. Либеральная (демократическая) газета «Московский комсомолец» изощрялась во лжи ещё больше телевидения. В газете рассказывали, что якобы в безоружных солдат стреляли, а тех, которые попадали в руки штурмовавших мэрию, раздевали, избивали и бросали в Москву-реку. Это про такие, как «Московский комсомолец», издания говорят, что бумага всё терпит.
9.5. Вперёд, на штурм Останкино
После взятия ненавистной мэрии восставшие засчитали на свой счёт вторую победу. Первой победой, как указывалось ранее, был путь с боями от Октябрьской площади до Дома Советов со снятием осады последнего. Народ-победитель ещё не понимал, с кем имеет дело. Воспитанный в СССР, он не знал, что демократы стреляют из пулемётов и автоматов в безоружных людей во всех уголках земного шара. В 1993 году они могли себе позволить такое удовольствие и в России. Надо отметить, что не только представительная власть, но и все русские люди, кроме либерально настроенных, не имели не то что часа, но и минуты в сутки на телевидении. Эта вопиющая несправедливость унижала, оскорбляла и возмущала всех думающих о Родине людей. И восставшие всеми своими чистыми душами стремились донести правду до жителей страны. Поэтому они, будучи без оружия, были готовы добраться до телекамеры и обратиться к народу России. И когда А. В. Руцкой с трибуны Дома Советов призвал к штурму телестудии в Останкине, недостатка в добровольцах не было.
Пикетирование Останкинского телецентра началось ещё раньше, так как часть людей с Октябрьской площади всё-таки прошла к Останкино. Собравшиеся требовали удовлетворения законных прав, а именно: предоставления эфира народным депутатам, президенту А. В. Руцкому, представителям Конституционного суда, то есть законной власти страны. В это время от Дома Советов в сторону Останкина отходили машины с людьми. Послали людей практически безоружных. Охрана Макашова имела меньше десяти автоматов. Эти автоматы офицеры охраны ни разу не применили. На призыв ехать в Останкино откликнулась в основном молодёжь.
Было «похоже на семнадцатый год, — пишет А. Залесский, —
