приплывем в Мемфис, потом будешь умолять, чтобы тебя выслушали.
Дикар медленно сказал:
– Ты ничего не можешь сделать, чтобы заставить меня говорить.
– Нет? – Йосуке вздохнул. – Наверно, так и есть. Тебе я ничего не смогу сделать: вы, американцы, очень упрямы в таких делах, как долг и честь. Поэтому я обременил себя этими двумя женщинами, вместо того чтобы застрелить их там.
Дикар почувствовал, как напряглись мышцы челюсти.
– Что ты имеешь в виду? – хрипло спросил он.
Йосуке улыбнулся.
– Черных, – сказал он. – Я отдам женщин черным. Тебе это не понравится.
– Собака! – крикнул Дикар. – Грязная желтая собака!
– Ты смеешь так называть меня!
Йосуке размахнулся, собираясь ударить Дикара револьвером по лицу. Правая рука Дикара показалась из-за спины и перехватила револьвер, кулаком левой руки он ударил офицера в челюсть. Йосуке упал.
Схватив его револьвер, Дикар несколько раз выстрелил в сидевшего впереди черного, сбросив его в реку. Дикар торжествующе рассмеялся и повернулся к тому, что сидел сзади. Черный выронил весло и схватил свое ружье. Связанные ноги Дикара были зажаты между Девочками, и он не мог стрелять в черного.
Ружье было нацелено прямо ему в голову, выстрел разорвал тишину и темноту. Но в последнее мгновение Дикар бросился в сторону и упал в темную реку.
* * *
Ее холод ударил его, словно тысячью ножей, тело онемело. Промокшая одежда тянула вниз, в темную глубину. Он не мог освободить связанные ноги, как ни пытался. Он погружался в воду – тонул.
Удерживаемый воздух рвал Дикару легкие, сознание мутилось. Он ударился ногами о дно Реки, оттолкнулся от него и пошел вверх.
Его голова вырвалась из воды. Воздух их легких как громкий свист. Крик привлек его внимание к лодке, и он увидел гигантского черного, стоящего в поднятым ружьем; приклад нацелен в то место, где находятся головы Девочек.
Дикар подтянул колени к животу и со страшной силой распрямил ноги; это наполовину подняло его из воды и бросило к лодке. Он схватил руками ноги азиафриканца и напряг плечи. Черная фигура пролетела над его головой и с громким всплеском ударилась о воду.
Всплеск ослепил Дикара, но потом зрение его прояснилось. Черное бревно появилось в беловатой вспененной воде, повернулось и двинулось к берегу. Это черный. Если он доберется до берега, поднимет тревогу, и путешествие Дикара закончится, не успев начаться.
Дикар не может его остановить. Он потерял свой револьвер и не смеет отпустить лодку. Неожиданно что-то ударилось о него – весло. Дикар схватил его, прицелился в плывущего азиафриканца и бросил изо всех сил.
Не зря он убивал копьем оленей на Горе. Тяжелое весло точно попало в цель. Послышался удар, в пене забились руки и ноги.
На воде не было ничего, кроме пены. Пены и качающегося весла.
Лодка покачнулась, кто-то в ней двинулся. Дикар услышал крик Бессальтон. Может, черный успел ударить прикладом ружья? Может, Мэрили… Дикар крикнул, ухватился за борт лодки и попытался подняться.
– Мэрили!
– Дикар!
Он снова может дышать: посмотрев вниз, он увидел на черном дне лодки два светлых окала.
– Дикар! – выдохнула Мэрили. – Ты в порядке?
– Да, все хорошо. – У него болит все тело, ему нужно передохнуть, прежде чем он сможет забраться в лодку, но он не лгал. – Я в порядке, а этот черный больше не будет нас беспокоить. – Он пытался разглядеть, что внутри лодки. – Где лейтенант?
– После того как ты его ударил, он не шевелился. О, Дикар! Как ты все здорово проделал! Назвал его по имени, чтобы он был поближе к тебе, и ударил.
– Нет, удивительно то, как ты смогла перегрызть путы у меня на запястьях. Как ты до этого додумалась?
– А как я могла не додуматься, когда твои руки были у меня под подбородком? Но мне пришлось повернуться, чтобы дотянуться зубами, и если бы Йосуке заметил…
– Он был слишком занят мной, чтобы что-то заметить. Но меня в дрожь бросил тот тип, что был за вами. Если бы он увидел…
– Он не мог увидеть. Внизу так темно, что я сама не видела твои руки, только чувствовала их. Думаю, ты можешь вытащить меня отсюда. небо светлеет. Наверно, скоро восход.
– Наверно… – Дикар поднял голову и замолчал на мгновение. – Это не восход, Мэрили! – Тусклое свечение в небе было красноватым и пугающим. – Солнце не восходит на юге.
– Тогда что это? – Мэрили удивилась. – Пожар?
– Нет. Это огни Мемфиса! Мы, должно быть, совсем близко. Как только Река пронесет нас мимо этого мыса, нас увидят. Я должен остановить лодку.
– Как?
– Если буду держаться и грести ногами, я смогу ее повернуть, и мы причалим к мысу, а не проплывем мимо него.
* * *
Кусты и высокая трава были еще серыми, а не зелеными в туманном рассвете, когда Дикар убедился, что лейтенант Йосуке не сможет разорвать путы на руках или вытолкнуть кляп изо рта.
Мэрили и Бессальтон вышли из лиственной стены, за которой шумела речная вода.
– Все в порядке? – тихо спросил Дикар.
– Да, – ответила Мэрили. – Мы нашли иву, которая опускает ветви в воду, и спрятали за ней лодку. А что ты узнал во время своей разведки?
– Там дорога. – Дикар показал. – Но судя по виду, здесь никто не останавливается. – Он не стал рассказывать о связке ивовых веток на высоком столбе у дороги. В середине этого пучка улыбается желтый череп. – Земля вокруг когда-то была расчищена, но сейчас снова заросла, стала заброшенной пустыней. Немного ниже по дороге дом, но в нем уже много лет никто не живет. Здесь мы как будто в безопасности, пока не будем готовы уходить.
– Это хорошо. Нам нужно отдохнуть. – Мэрили посмотрела на Йосуке. – Но одному из нас придется следить за ним, Дикар.
– Почему? – Бессальтон тоже смотрела на азиафриканского офицера, ноздри ее сужены, вокруг рта странные беловатые линии, пальцы на рукояти ножа, который она держит в складке своего саронга. – Почему мы не сделаем то, что сделал бы он? Просто перережем ему горло. Если он умрет, как умерли его солдаты, нам не придется о нем беспокоиться.
– Если бы он умер в честной борьбе, – объяснил Дикар, – все было бы хорошо, но мы не может просто убить его, когда у него нет возможности защищаться.
– Почему? – снова спросила Бессальтон.
– Потому что не можем. Таково правило. – Дикар сделал легкое движение рукой. – Неважно. Позже я придумаю, что с ним делать. Сейчас нам нужно решить, как вы, Девочки, вернетесь к дамбе Норрис.
– Неправильно, – сказала Мэрили. – Не нужно это решать, потому что мы с Бессальтон
