спину свитер на манер королевский мантии и завязывать рукава спереди. Не очень хорошее впечатление производят набитые всякой безусловно очень важной мелочью вроде кошелька и телефона карманы брюк. Создается впечатление, что их обладатель не добежал до туалета.
Франсуа выслушивает все мои модные напутствия одним невнимательным ухом. Сумма, потраченноя мною на его релукинг вводит моего непривыкшего к роскоши мужа в глубокий ступор, из которого его удается выковырять только спустя сутки проверенным средством – бурным постельным примирением. Обрастя новой достойной оболочкой (я, не забыв себя любимую, тоже обзавелась десятком платьев и сумочек), мы беремся за поиск приличного жилья. Тут дело обстоит сложнее, потому как наши мнения на этот счет диаметрально разошлись. Я всегда мечтала о пентхаусе в конце Круазетт на Палм Бич с видом на яхты, а мой супруг жаждал обитать в наполненной цокотом цикад и ароматом кипарисов деревенской глуши. Риэлторы скалятся нам в лицо, подсчитывая нолики комиссионных, и разочарованно скрипят фарфоровыми зубами, услышав в очередной раз «нет, это не то». Пока наши поиски не принесли желаемых результатов, я предлагаю Франсуа хотя бы сменить транспортное средство. Ведь о состоятельности мужчины говорят, как правило, три вещи – часы, туфли и машина. Часы, кстати, я купила ему сама, не дожидаясь благословения (за что получила очередной строгий выговор). И блестящие Джагер Ле Культр со сложнейшим турбийоном внесли достойный завершающий штрих в образ молодого миллионера. За автомобиль мне приходится побороться поотчаяннее чем игрокам в финале программы «Поле Чудес». Мосье Дюбуа ни за какие коврижки не желает расставаться со своей красной рухлядью. При упоминании Ламборгини и Феррари он морщит физиономию на манер высохшего чернослива и гундосит свою вечную песню, что это все не его и на него не похоже. «Я не хочу превращаться в одного из этих пустых, поверхностных снобов, которых я всю жизнь призерал» глаголит он, гордо вскинув упрямую голову, «Ты, кстати, говорила, что если бы выйграла в лото, помогла бы кому-нибудь. Может, пришло время?» «Давай сначала поможем как следует себе», артачусь я, «А потом уже посмотрим. Вот я тут купила для Леа кое-что, зайца Диор из натурального меха, платице Ланван… Думаешь, ей понравится?» Франсуа ворчит, что выкидывать такие деньги на вещи, которые прослужат пару месяцев, нецелесообразно, и что в муниципальной школе подобный выпендрежь может вызвать негативную реакцию, но подарки все-таки принимает и даже соглашается протестировать Мазератти. Почувствовать под собой мощный мотор настоящего автомобиля это как женщине влезть в платье от кутюр после полиэстерных тряпок из H&M. Я была уверена, что прокатившись разок за рулем Мазератти, Франсуа побрезгует пересесть обратно в свое старое корыто. Мой расчет оказался верным. Мой скромняга, конечно, остановил свой выбор на самой простой и недорогой модели «Гибли», но это, не смотря ни на что, была большая моя победа. Одна из многих.
Первый же выход в люди с обновленным Франсуа подтвердил давно известную мне истину, что «встречают все-таки по одежке». Большинство присутствующих женщин так жадно пожирало глазами моего экс-юриста-вахлака, как будто мы почтили своим присутствием не приличную вечерику, а тусовку горячих свингеров. У нас неизбежно, как муравьи у неряшливых хозяев, завелись новые друзья. Первой, выразившей желание внести нас в список виртуальных и реальных приятелей, парой стали топ модель Наташа и ее пожилой супруг судовладелец Патрик. Мы провели весьма любопытные выходные на их прелестной трехэтажной яхте, пришвартованной в порту Монте Карло. Как часто бывает в подобных компаниях, наша связка разбилась на две пары – одну женскую, другую мужскую. Мы с Наташей устроились на лежаках у джакузи, а наши отпочковавшиеся половинки заняли диваны на палубе. Моя новоиспеченная подруга отличалась такой безупречной неестественной красотой, которой, как кажется нам обычным середнячкам, вынужденным кое-как исправлять дефекты по средствам чудес косметики и пластической хирургии, вообще не существует в природе. В ней все было идеально от аккуратно напедикюренных пальцев на ногах, до безукоризненной формы черепа. Мой придирчиво рыскающий по ее незагорелым метру восьмидесяти взгляд, как ни старался, не смог обнаружить ни одного хоть крошечного изъяна. Было неудивительно, что ее божественная мордашка уже не один год украшала обложки журналов, и редкое дефиле обходилось без ее участия. На фоне этой воздушной нимфы я мгновенно ощутила себя старой неухоженной калошей. И это неуютное чувство зависти не смогло заглушить ни ледяное шампанское, ни мысленное сравнение наших мужей (Франсуа смотрелся рядом с пожилым белотелым рыжеволосым, отдаленно напоминающим орангутанга Патриком как принц в компании чудовища). А потом Наташа заговорила. Речь хлынула из нее сокрушительным потоком беспролазной глупости, мгновенно потушив мой зависливый огонек. Она верещала, как хлебнувшая пива торговка, о том, как неполезно загорать топлесс (попутно продемонстрировав выкатившуюся из-под лифчика Миссони крупную белую грудь), о том, что на последнем показе сильно натерла ногу (мозоль на пятке уперлась мне в нос), о том, что на Сан Барте этой зимой была страшная скука, о том, что ее только что укусил за попу муравей (ну-ка глянь, уже наверно шишка раздулась, и откуда только на яхте муравьи!!?) Ей так и не удалось найти ответа на последний животрепещущий вопрос, и ее маленький мозг завис на этой информации. Помурыжив меня минут двадцать поисками злобного покусателя, Наташа отправилась за помощью к Патрику.
– Больше мы с ними встречаться не будем! – категорично заявила я Франсуа, когда мы вернулись в наше убогое гнездышко на улице 11 ноября.
– Почему ? – вскинул бровь мой благоверный, – Патрик очень интересные вещи рассказывает. Обещал научить меня играть в гольф и пригласить на матч рэгби в следующую субботу.
– Наташа зато ничего интересного сказать не может. А слушать еще три часа слезную эпопею про ее попу и муравья я не в силах.
– Ну, такую попу действительно жалко отдавать на съедение насекомым, – улыбнулся Франсуа.
Меня кольнула ревность, а в мозгу всплыли слова Арины: « Стоит ему купить Бугатти Вейрон и Вашерон Константин, один раз прокатиться по Круазетту, и он запросто наберет целый букет моделей, начинающих актрисулек и прочей молодой упругой плоти, незнакомой с уколами ботокса…»
– Больше мы с ними встречаться не будем! – повторила я, скрежеща зубами.
И на следующий же день отправилась на мезотерапию и антицеллюлитный массаж.
Чуть позже к нам проявили интерес бельгийка Лола, бывшая актриса (как выяснилось позже, ее лицедейство ограничивалось бессловетными телодвижениями у шеста) и итальянец Луиджи, ее « компаньон» (французское значение этого слова « сожитель », русское – « совладелец предприятия », Луиджи выполнял обе роли). Эти милейшие и богатейшие (он являлся наследником всемизвестной компании по производству минеральной
