в доброту Вадериона, чем в любовь Ринера. Неизвестно, чем думала Алеса, но было ясно, что Советнику не нужны ни дети, ни она. Удивительно только, почему он от них не избавился. И еще удивительнее, что такая циничная и расчетливая эльфийка, как Алеса, оказалась настолько доверчивой. Элиэн, которой едва перевалило за двадцать три весны — смешной возраст для ее расы, — с жалостью смотрела на эту женщину, так глупо полюбившей и год за годом обрекающей себя и своих детей на страдания, ведь Ринер — в этом Императрица ни секунды не сомневалась, — если ему станут серьезно угрожать они, легко и быстро от них избавится. Будь иначе, он давным-давно бы женился на возлюбленной. Но делиться этими измышлениями с Алесой, потерявшей голову от любви, Элиэн не стала.
— Ты любишь своих детей?
— Что? — не поняла Алеса, вздрогнув от неожиданности. В ее глазах горел страх и ярость.
— Ты любишь своих детей? — спокойно повторила Элиэн, рассматривая кабинет управляющей и приходя к выводу, что чувством стиля Алеса явно не обладает и украшать помещения не умеет. Это дано не всем женщинам: небольшая ваза, пара милых веточек и простой ковер могут сделать очень многое.
— Да.
— Уверена? — с некоторой холодцой поинтересовалась Элиэн, отвлекаясь от разглядывания унылого интерьера. Видимо, таланты Алесы распространялись исключительно на финансово-деловую сферу.
— Да, — с вызовом ответила Алеса.
— Тогда уезжай. И быстро.
— Отпускаете, ваше величество? — язвительный смешок не удался из-за проскочившей в голосе нотки боли.
— Спасаю. Не тебя — детей, — многозначительно заметила Элиэн, поглаживая бархатный подлокотник. Цвет кресел не подходил к дубовому столу, стоило бы сменить на что-то более темное.
— Единственная угроза для них — гласность. Но даже опозоренная я смогу их прокормить. — Если бы Алеса согласилась сразу, Элиэн бы сильно удивилась.
— Опозоренная… А убитая? Думаешь, что сможешь сбежать от толпы общественного презрения? Тебя заклеймят шлюхой, и никто тебе не поможет. Ты умрешь с голоду, валяясь в канаве, как боялась всю жизнь, а рядом с тобой будут лежать твои дети. Ты никого из них не сможешь спасти, как не спасла братьев, — жестко отчитала Императрица. Алеса смотрела на нее затравленным, полным отчаяния и ярости взглядом. — У тебя один выход — бежать. Ринер не сможет тебе помочь, у него у самого будут проблемы. Если ты хочешь спасти его детей, его наследников, то должна уезжать. Я отпущу тебя и сохраню твой секрет.
Багровые глаза то загорались алым, то вновь гасли. Грудь Алесы тяжело вздымалась, а пальцы царапали дубовую поверхность стола. Она долго молчала, Элиэн терпеливо ждала, раздумывая о том, какого цвета шторы повесить в своем кабинете, а то внезапно появившееся посреди зимы солнце мешало ей работать.
— Что я должна буду сделать? — Все же Элиэн не ошиблась в Алесе, та никогда не теряла головы. Почти никогда.
Императрица величественно повернула голову и посмотрела на управляющую.
— Воспитать детей верными короне. Ты ведь понимаешь, что за твою наглость я могла бы уничтожить и тебя, и твоих детей. Я дарую вам жизнь, вы отдадите свою. Вырасти детей лучшими, чем их отец. Придет время, и я заберу долг.
Алеса рвано кивнула. Элиэн поднялась и проронила:
— Исчезни сегодня ночью. Завтра я возьму новую управляющую. Но я буду рада твоим письмам.
Алеса вновь кивнула, понимая намек. И лишь когда Императрица вышла, она позволила себе сползти по спинке кресла и жалостливо, по-женски всхлипнуть.
* * *
Следующим утром в замок прибыла милая женщина оборотень, оказавшаяся обладательницей стальной хватки. Она легко построила слуг и была верна Императрице. Элиэн мысленно поблагодарила своих столичных знакомых, которые дали столь удачную рекомендацию. Исчезновение Алесы не прошло незаметно, однако слуги в императорском замке умели держать язык за зубами. Никто не знал, куда уехала управляющая — кроме Элиэн, естественно. Именно она прочитала письмо Алесы, оставленное Ринеру в их тайнике, а потом сожгла его. Ни к чему Советнику знать, куда делась его возлюбленная. Если он действительно дорожит ею и детьми (трижды «ха!»), то найдет и без подсказки — с его-то связями. А если нет, то Элиэн желала бы как можно дальше держать Алесу от Ринера. Несмотря на их долгое противостояние, Императрица считала неразумными губить столь ценную управляющую — она ведь действительно знала свое дело, — да и детей было жалко. Именно последнее стало решающим фактором: Элиэн понимала, что если так продолжится, то двое (а скоро трое) маленьких свалгов вырастут взаперти и без родителей, озлобленные на весь мир за то, что их бросили. Пусть у них будет хотя бы мать. Кричать о несправедливости и дикости мира у Элиэн уже не было сил, поэтому она лишь продолжала дергать за нити, получая желаемое.
Мнение слуг об уходе Алесы разделились: кто-то жалел, кто-то радовался. Но нашелся в замке один темный, который был в ярости — Ринер. Не надо было быть великим следопытом, чтобы вычислить Элиэн. Слуги не могли бы понять истинной причины, а Ринер знал все и так. Теперь каждая их встреча заканчивалась буквально кипящим между ними воздухом. Советник едва сдерживался. Если раньше это было противостояние, то теперь превратилось в жажду мести — со стороны Ринера.
А пока свалг рвал и метал, все больше пугая окружающих (на днях приходил Шэд, жаловался, заодно поел нормально), Элиэн продолжала «спокойно жить», как выразился Советник. Она медленно брела по заснеженному саду, размышляя о том, что какими бы разными не были светлые и темные, она смогла прижиться здесь, в Темной Империи. Элиэн подняла взгляд на ясное голубое небо и сделала вдох, чувствуя, как грудь наполняется свежим морозным воздухом. Свет и Тьма так далеки от них, что легко не заметить их влияние. Элиэн лишь раз обожгла Тьма, когда коснулась их с Вадерионом во время брачного обряда. Больше никакого дискомфорта (кроме морального) она не испытывала и долго не замечала очевидного — Свету нет места в царстве Тьмы. Она осознала это в самый разгар войны, когда ей стало особенно тяжело и она по привычке решила помолиться, обратиться к Свету. А потом вспомнила, что он ничем не поможет, не услышит ее здесь. В Темной Империи властвует Тьма, и Элиэн, все больше вживаясь в роль Императрицы, сознательно отказалась от Света, принимая его противницу. Пути назад больше не было, давно не было. А может быть — никогда.
Элиэн медленно шла по заснеженной тропинке и думала о многом и ни о чем. Теперь она не смогла бы помочь умирающему кусту. Зато она помогала тысячам живых существ. По крайней
