— Ладно, — слегка опешив, согласилась Кэтрин.
— Хан. — Брайан кивнул ребенку.
Мальчишка приблизился и осторожно дотронулся до ее волос.
— Шунги́ла… — пробормотал он, поглаживая пальцами блестящие на солнце медные пряди. Он посмотрел Кэтрин в глаза и снова улыбнулся. — Пилама́йя!
— Что он сказал? — поинтересовалась Кэтрин, когда маленький индеец вернулся к своим друзьям. — «Пилама́йя», я так понимаю, означает «спасибо»? А что такое «шунги́ла»?
— «Рыжая лиса», — ответил Брайан. — Знаешь, а ты и впрямь похожа на лисичку. У тебя хитрющие глаза, немного вздернутый нос… Мне нравится. Не возражаешь, если я буду звать тебя Лисичкой?
Кэтрин хмыкнула и пожала плечами.
— Кстати, а почему тебя назвали Летящим Ястребом? — поинтересовалась она.
— Это долгая история, — начал Брайан, поудобнее вытягивая ноги на траве. — У та́куя свое первое имя мальчик получает при рождении, а последующее — должен заслужить. У нас есть обряд Поиска Видений — это ритуал посвящения для юношей, которые готовятся стать мужчинами. Мы с матерью попали в племя, когда мне было тринадцать, и мне тоже пришлось через это пройти.
— И что это за ритуал?
— Для этого нужно уйти в какое-нибудь уединенное место подальше от стойбища. Ты должен молиться и поститься четыре дня до тех пор, пока не увидишь во сне своего тайного помощника.
— Тайного помощника?
— Обычно он показывается в виде какого-нибудь животного или птицы. В общем, я покинул лагерь и отправился на священный холм. Там я просидел в яме четыре дня и четыре ночи. После захода солнца мать приносила мне воду, а есть все это время было нельзя. Не скажу, что я верил во все эти байки про тайного помощника, но когда я уже совсем ослаб от голода, мне привиделось, что какая-то птица залетела в мою нору. Я ощутил, как ее перья коснулись моих плеч и спины, а потом, должно быть, потерял сознание. Очнулся, лишь когда за мной пришел шаман. Он сказал, что уже прошло четыре дня и четыре ночи, и пора возвращаться. Я рассказал ему о своем видении, и он растолковал, что это был мой дух-покровитель. И если я в дальнейшем проявлю себя, то меня будут звать Летящий Ястреб.
— И как же ты должен был себя проявить?
— Мне вскоре представился такой случай. Тогда мы еще кочевали по Великим Равнинам и враждовали с другими племенами. Однажды мы пошли к стойбищу черноногих, воровать лошадей. Нам удалось угнать табун, но воины бросились за нами в погоню. Мы отбивались, и я убил одного из них. Тем самым заслужил право носить орлиное перо в волосах и свое новое имя. Признаться, я был доволен, как собака с двумя хвостами, потому что парни, которые проходили обряд в одно время со мной, получили прозвища Бешеный Скунс и Пинающий Койот.
Кэтрин усмехнулась. Некоторые индейские имена казались забавными, но если задуматься, они неповторимы и что-то говорят о своем носителе. А европейские имена? Скучные и безликие. «Кэтрин» — вроде из древнегреческого, и наверняка что-то означает на этом языке. Но по сути, это просто набор звуков, которым называют ее… и миллионы других Кэтрин по всему миру.
— А еще шаман сказал, — продолжил Брайан, — что ястреб сделает меня наблюдательным, быстрым и неуязвимым, но он охотится в одиночку, вдали от гнезда, и это — мой путь.
— Поэтому ты и ушел из племени?
— Ну да. Мне нравилось жить с та́куя, но в то же время тянуло назад, в мир белых. Я постоянно думал об этом видении, и через несколько лет стал охотником за головами. Я знал, что так принесу больше пользы своему народу.
Какое-то время они сидели молча, думая каждый о своем. Кэтрин смотрела на стойбище, пытаясь понять уклад этих людей. Все было так же, как и вчера. Женщины занимались хозяйством, а почти все мужчины отправились на охоту. Осталось лишь несколько стариков, которые сидели у своих шатров и курили трубки.
Так было вчера, так было на прошлой неделе, так было тысячу лет назад. Но что будет завтра? Когда Колумб ступил на американский берег, привычный ход вещей навсегда изменился. Большинство индейских племен уже прочувствовали это на себе, а та́куя только стоят на пороге значительных перемен, пусть даже еще сами этого не сознают.
Впрочем и сама Кэтрин пострадала от неумолимой поступи прогресса. Если бы в Каспер не протянули железную дорогу, и этот чертов Вудвилл не стравил бы между собой белых и краснокожих, отец сейчас был бы жив, и судьба сложилась бы совсем по-другому. Но что теперь об этом вздыхать? Все давно уже кануло в Лету.
Ее мысли прервал шорох мокасин по траве. Подняв голову, Кэтрин увидела миссис Смит.
— Чета́н, Кэтрин, — сказала «свекровь», — вождь Матоса́па зовет вас к себе.
— Что? И меня тоже? — встрепенулась Кэтрин.
— Да, ты ведь наша гостья.
— А вдруг я сделаю что-нибудь не так?
— Тогда тебя зажарят и съедят, — прорычал Брайан, делая страшные глаза.
— Вот дурак! — Кэтрин толкнула его кулаком в плечо, а миссис Смит укоризненно покачала головой.
Брайан встал и протянул руку.
— Не бойся, Лисичка, — сказал он. — Я тебя в обиду не дам.
Было неожиданно приятно услышать такие слова. Кэтрин ухватилась за теплую ладонь и поднялась с травы. Вставая, она на секунду оказалась в объятиях Брайана, и ее словно с ног до головы окатило горячей волной. Кэтрин поспешно отстранилась, ощущая, как дико колотится сердце.
— Не волнуйся, Кэтрин, — сказала миссис Смит по дороге к ти́пи вождя. — Ты будешь просто сидеть рядом со мной. Если к тебе обратятся, я помогу с переводом, но вообще, когда говорят мужчины, наше дело молчать.
— Хорошо, — немного успокоившись, кивнула Кэтрин.
Глава 16
Посреди стойбища возвышалось большое ти́пи вождя. Как и жилище шамана, его усеивали цветные фигурки людей, бизонов и лошадей. Брайан отодвинул полог и первым вошел внутрь, а Кэтрин и миссис Смит последовали за ним.
В шатре уже собралось с десяток индейцев. В центре горел огонь, пол устилали шкуры и пестрые одеяла, а вдоль стенок по
