Находиться рядом со всеми тремя до сих пор иногда кажется мне нереальным.
Вскоре к нам присоединяется Дмитрий, и его серьезный вид сразу же заставляет меня успокоиться.
— Ну что, пойдем? — Спрашивает он, жестом указывая в сторону океана.
Мы все ныряем в него, и прохладная вода плещется о нашу кожу. Александр неторопливо плывет рядом со мной, его глаза не отрываются от моих. Николай плавает круги вокруг нас, а Дмитрий ныряет глубоко в океан, исследуя дно под нами.
Именно в такие моменты я чувствую себя живой, свободной от стрессов нашего мира и полностью погруженной в момент.
Пока мы плывем, я не перестаю восхищаться тем, как напрягаются их мышцы, как пульсирует их кожа. Вода — идеальный фон для демонстрации их физического мастерства, и я не могу не испытывать волнения при мысли о том, что они могут делать в постели.
И они полностью мои.
Когда мы возвращаемся на берег, Александр поднимает меня на руки и несет к нашим шезлонгам. Он бережно усаживает меня и протягивает полотенце, не сводя с меня глаз, пока вытирается.
Николай выходит из воды следом, его волосы зачесаны назад, а кожа блестит на солнце. Он всегда был дикой картой в нашем квартете, всегда непредсказуемый и полный сюрпризов.
Я не могу не чувствовать себя притянутой к такой энергии.
Дмитрий появляется последним, его волосы мокрые и взъерошенные, а поведение как всегда серьезное. Но даже он не может игнорировать беззаботную атмосферу этого рая, в котором мы оказались. Он редко улыбается, и этот жест кажется подарком.
После дня, наполненного смехом и плесканием в море, вечер преподносит новый сюрприз. Ребята ведут меня на пляж, и от увиденного у меня перехватывает дыхание. Они устроили частный ужин прямо на песке. Солнце садится, заливая все золотым светом.
Стол под навесом выглядит как будто из фильма. Фонари и свечи разбросаны вокруг, излучая мягкий, романтичный свет. И стол, уставленный всеми моими любимыми блюдами. Я тронута тем, сколько усилий они приложили, запоминая, что именно я люблю.
— Вау, ребята, это невероятно, — говорю я, расширив глаза от удивления.
Николай ухмыляется.
— Подожди, пока не попробуешь десерт. Дмитрий превзошел самого себя.
Дмитрий пожимает плечами, стараясь выглядеть скромно, но я вижу, что он доволен.
— Это лишь что-то простое, — говорит он.
Александр выдвигает для меня стул.
— Простое, но идеальное, — добавляет он, одаривая меня теплой улыбкой.
Когда мы устраиваемся и начинаем есть, разговор течет легко. Мы рассказываем друг другу истории о своем детстве, о моментах, которые сформировали нас в тех людей, которыми мы являемся сегодня.
Дмитрий рассказывает о своей службе в армии, а Николай о том, как он профессионально занимался автогонками. Александр рассказывает о том, как рос в маленькой деревне в России, прежде чем, стать тем влиятельным человеком, которым он является сейчас.
В какой-то момент Николай пытается стащить креветку с моей тарелки, но я быстро отбиваю его руку.
— Возьми свою, — смеюсь я.
Дмитрий приподнимает бровь, в его глазах появляется игривый вызов.
— Спорим, я смогу угадать твою любимую часть трапезы?
Я откидываюсь назад, забавляясь.
— Правда? Тогда давай послушаем.
Он озорно смотрит на меня.
— Это не креветки и не паста. Это шоколадный торт.
Я не могу удержаться от смеха, впечатленная и слегка ошарашенная его точностью.
— Ты меня раскусил. Я не могу устоять перед хорошим шоколадным тортом.
Николай вклинивается, лукаво ухмыляясь.
— Ну, для меня главное — напитки. Это вино высший класс.
Александр кивает в знак согласия.
— Николай и его тонкие вкусы в вине. Помните, как он чуть не расплакался, когда разбилась та редкая бутылка?
Дмитрий хихикает, присоединяясь.
— О, я помню. Он оплакивал ее, как потерянного друга.
Николай закатывает глаза, но не может скрыть улыбку.
— Это была хорошая бутылка, ясно? Вы, ребята, просто не понимаете тонкостей.
Я дразню его:
— Как твоя коллекция гавайских рубашек? Ты о таких тонкостях?
Он делает вид, что обиделся.
— Эй, эти рубашки — классика. Ты просто не готова к такому уровню стиля.
Дмитрий качает головой, все еще смеясь.
— Конечно, Ник. В следующий раз ты вернешь ботфорты.
Александр поднимает бокал.
— За чувство моды Николая, пусть оно всегда будет уникальным.
Мы все смеемся, звеня бокалами.
— За моду Николая, — вторим мы.
Беседа продолжается, легкая и полная внутренних шуток. Александр делится историей о неудачной рыбалке, когда Дмитрий вместо рыбы поймал собственную рубашку.
Дмитрий оправдывается.
— Рыба была хитрая, понимаете? Это была битва умов.
— Битва умов с рыбой. Конечно, Дмитрий. Мы тебе верим, — поддразниваю я.
Николай со смехом добавляет:
— Рыба, перехитрившая Дмитрия. Вот это я бы хотел увидеть.
Разговор переходит на меня.
— А что насчет тебя Эмма? Есть какие-нибудь тайные таланты, о которых мы должны знать? спрашивает Александр, его глаза сверкают любопытством.
Я на мгновение задумываюсь.
— Ну, я умею печь очень вкусный шоколадный торт. Это ведь считается, да?
Дмитрий серьезно кивает.
— Безусловно. Твоя выпечка, возможно, принесет мир во всем мире.
Николай вклинивается.
— Или хотя бы мир среди Братвы.
Мы все снова смеемся, звук смешивается с музыкой и волнами.
По мере того, как длится вечер, звезды над нами сияют все ярче, а атмосфера вокруг нашего стола становится все более интимной. Мы все расслаблены, смех и подтрунивание по-прежнему льются свободно.
Александр наклоняется ко мне.
— Знаешь, эта ночь может стать еще лучше, — говорит он с намеком на предложение в голосе.
Я поднимаю бровь, заинтригованная.
— О? И как это?
Он что-то шепчет мне на ухо, и я чувствую, как на щеках появляется румянец. Дмитрий и Николай наблюдают за нами, в их выражениях смешиваются веселье и предвкушение.
Николай хихикает.
