— Это означает, что ты прекрасный учитель. — Она попыталась высвободиться из-под него. Это движение возбудило в ней новое желание. — Помоги же мне, Людовик!
— Хлоя, дорогая, я не могу сейчас. Мне нужно отдохнуть.
— Нет, сделай это еще раз, пожалуйста.
— Ладно, только для тебя. — Ему очень хотелось еще раз продемонстрировать ей свою мужскую силу.
Они двигались все более нетерпеливо. Хлоя, шепча его имя, прижималась к нему все теснее. Через несколько минут оба вскрикнули и застыли в изнеможении.
— Хлоя, ты совершенно измотала меня. Я похож на выжатый лимон. Думаю, что на сегодня с тебя хватит.
Нужно немного передохнуть.
Лежа рядом с ним на подушке, Хлоя ощущала счастье и умиротворенность. Никогда она не думала, что секс может доставлять такую радость.
Это было для нее настоящим открытием. Она не могла понять, как жила столько лет, лишая себя такого удовольствия. Хлоя встречалась с Людовиком все чаще и чаще, словно пытаясь наверстать упущенное. Людовик многому научил ее. Да и весь мир для нее преобразился.
Хлоя была так счастлива, что исчезло даже чувство вины, преследовавшее ее первое время. Для него просто не осталось места в душе.
Вскоре вернулся Пирс. Он, как обычно, извинялся, говоря, что был завален работой, но Хлою это мало волновало. Она молча кивала и равнодушно выслушивала его, думая о Людовике.
— Как ты узнал, что я соглашусь? — как-то спросила она Людовика.
— Все это моя и только моя заслуга.
— Странно, но я не испытываю ни малейших угрызении совести. — заметила Хлоя, прижимаясь к нему.
— А почему ты должна их испытывать?
Рассказывая Людовику о своей жизни с Пирсом, Хлоя утверждала, что всегда жалела этого несчастного человека. Но тот заметил, что ее чувства основаны на ложных представлениях и не следует жертвовать собой ради надуманных нравственных принципов.
Пирс вернулся из Лос-Анджелеса совершенно издерганным и объяснил это тем, что его новый проект оказался гораздо труднее, чем он предполагал. Пирс стал капризен, нетерпелив, постоянно требовал от Хлои внимания и заставлял ее посещать все приемы. К счастью, ночью он не трогал жену, а, поцеловав ее в щеку, отправлялся спать в гостиную. Она не знала, в чем дело, но не задавала ему никаких вопросов, поскольку сейчас это се вполне устраивало. Хлоя лишь опасалась, как бы он не узнал о ее связи с Людовиком.
Борьба с Магнусом Филипсом приостановилась.
Людовик и Джо выяснили, что издание книги отложено по крайней мере на полгода, а может, и на год.
— Не вполне уверен, — сказал Людовик Джо, — но, по-моему, они несколько напуганы. Судебное разбирательство — дорогое удовольствие в наши дни. У издательств нет таких больших денег, как у газет.
— Нельзя полагаться только на отсрочку, — заметил Джо, — не думаю, что Магнуса так легко напугать.
— Да, но мы имеем дело не только с Магнусом.
Кроме него, тут замешаны издатели и их адвокаты. Не исключено, что все это может коснуться и тех, о ком Магнус упоминает в своей книге.
— Надеюсь, ты прав, — кивнул Джо, — но не могу избавиться от некоторых сомнений. А что говорил об этом Пирс?
— Почти ничего. Он явно избегает этой темы, заявляя, что полагается на наш опыт. По-моему, он не понимает, как это опасно для его карьеры и репутации.
— Возможно, это своего рода игра с опасностью, — заметил Джо.
Со временем Флер начала сомневаться в намерениях Магнуса Филипса. Она безотчетно чувствовала: что-то не так — и даже жалела о своей откровенности с ним. Ведь она выложила ему почти все, что знала.
Больше всего се насторожило то, что Магнус стал избегать встречи с ней, исчезая на несколько дней. При этом он не говорил ей, что делает и с кем встречается, не выражал ни малейшего желания поехать в Лос-Анджелес, на что Флер очень надеялась.
— А вы раскрываете клиентам свои секреты до завершения рекламной кампании? — спросил Магнус, когда она пыталась расспросить его о деталях расследования.
— Это совсем другое дело, — возразила Флер.
— Нет, то же самое. Кстати, начальству понравилась моя идея рекламы холодильников?
— Не уверена. — Флер уже долго работала над рекламой новых холодильников, но не могла найти ничего конструктивного, ибо они отличались от других только высокой ценой.
Как-то вечером Магнус застал Флер в глубоких раздумьях. Срок истекал, а она так ничего и не придумала.
— А вы скажите покупателям прямо: это самые дорогие холодильники.
— И что из того?
— А то, что эти холодильники могут купить только богатые люди, а богатым хочется выглядеть каждому, Такая покупка поднимает общественный статус.
— Гениально! — воскликнула Флер. — Я никогда не думала об этом.
Ее тетки были очарованы Магнусом, особенно Кейт.
— Он замечательный человек, — сказала она. — Ему хочется показать Брендона с самой лучшей стороны. К тому же он прислал мне огромный букет цветов и записку, сообщая, что готов встретиться со мной в любое удобное для меня время. По-моему, он настоящий джентльмен. Флер.
— Увы, сомневаюсь в этом. — Флер настораживала способность Магнуса вызывать людей на откровенность.
Даже молчаливый Рубен разговорился с ним.
— Мне очень понравился Рубен, — сообщил Магнус Флер на следующий день. — Такие редко встречаются.
— Рада, что он вам понравился, — сдержанно сказала Флер. — Вы ему тоже понравились.
— Рубен, почему ты никогда не говорил мне, что сходишь с ума от мотоциклов? — спросила Флер.
— Ты никогда не спрашивала меня об этом.
— Иногда ты ставишь меня в тупик.
— Очень жаль.
Магнус так занимал мысли Флер, что она не могла сосредоточиться на работе, а уж тем более генерировать новые идеи. Заметив это, Сол Мортон серьезно заявил ей, что обратится к другому рекламному агентству, если она не будет работать как следует. Тогда Флер взяла себя в руки.
Все свободное время Флер проводила дома. Рубен стал раздражать ее, и она находила любые предлоги, чтобы не встречаться с ним. Сейчас ей хотелось общаться только с Магнусом. Флер очень интересовали результаты его изысканий. Но Магнус был по-прежнему скрытен, а это раздражало ее еще больше. Кроме того, он подружился с Рубеном, и они часто уезжали за город на арендованных мотоциклах, забыв о ней.
Однажды Баз Браун пригласил Флер на обед и сказал, что она переутомилась и ей следует взять небольшой отпуск.
Флер настороженно посмотрела на него. Это был дурной симптом.
