нами. Видно было, что его мутит, но сдаваться и отлеживаться он не собирался. Я ощутила долю признательности, но тут же от нее избавилась — если бы они не притащились, ничего бы этого не было.
— Ты давно не выезжал из дворца? — спросила я принца, когда приноровилась к скачке и поверила, что не прикушу себе язык невзначай.
— Очень, — признался Элайдж. — Ни желания, ни возможности не было. Отец загрузил меня делами по горло — ему уже тяжело управляться со всем, вот я и разгребаю. Но раз в месяц все-таки выбираюсь — то одно, то другое…
— Вполне возможно, что засаду готовили на тебя, — предположила я. — В карету подложить устройство не успели, последовали за вами, чтобы подбросить при остановке, а тут вы так удачно к нам заехали!
— Ну прости! — огрызнулся муж. — Поверь, если бы мы заметили слежку, точно не привели бы за собой.
— В том-то и проблема, что не заметили! — прорычала я.
— Если покушение готовилось на его высочество, почему не осуществили его раньше? — слабо подал голос Уинтроп.
Ответить я не успела.
Мы едва сумели затормозить, чтобы избежать рокового столкновения. Тяжело дышащий мужчина в плаще с низко надвинутым капюшоном стоял посреди пыльного тракта, зажав под мышкой Терри. Вроде и не закрывается ребенком, но и не прицелиться.
Мало ли какой у него еще артефакт есть.
Кони всхрапнули, недовольные неожиданной остановкой после бурной скачки. Оглушительно в царящей на проселочной дороге тишине.
— Щенка своего забрать хочешь? — оскалился бандит, но смотрел он при этом не на меня. На Элайджа. Похоже, в курсе, чей Терри сын. И в отличие от общества, в моей морали не сомневается. — Снимай защиту тогда!
— Не вздумайте, ваше высочество! — поспешно вмешался Уинтроп. — Он хочет вас убить, это ясно как день!
— Думаешь, самый умный? — хмыкнул бандит, дернул щекой — капюшон ему явно мешал, закрывая обзор.
Я слушала их перепалку краем уха.
Не видела ничего, кроме моего малыша. Он не плакал, серьезно смотрел прямо на меня, почти как в тот день, когда появился на свет.
Едва заметно, прикрыв глаза, я кивнула.
Терренс расцвел — ура, мама разрешила, наконец-то! — и ужом вывернувшись из рук наемника, канул в землю.
Буквально.
Недавно выученный им трюк — небольшая лакуна в толще почвы, в которой он как раз помещался, скрючившись в позе зародыша. Обычно он так прятался от меня в саду, а я каждый раз чуть не получала инфаркт, разыскивая мелкого хулигана под взрытыми, будто кротами, холмиками. Последний раз я искала его так долго, что он едва не потерял сознание, после чего категорически запретила подобные трюки.
Вот, пришлось разрешить. Временно!
Уинтроп не сплоховал — тут же атаковал воздушным лассо, которое растворилось, стоило ему коснуться одежды бандита.
— Дилетанты! — обидно заржал гад и демонстративно развернулся к нам спиной.
Нырять и откапывать ребенка он, к счастью, не собирался. Видно, что на нем надежная защита от магии — скорее всего, что-то руническое.
Мы с Элайджем ударили с четырех рук, не сговариваясь. Не знаю, как ему удалось так ловко подстроиться под мой огонь. Поток мелкого раскаленного песка впился в кожу похитителя, заставив того не слишком мужественно заверещать. В следующее мновение ноги гада по колено погрузились в грунт, лишая малейших шансов на побег.
Магия на него напрямую не действовала, но вот опосредованно, если сама почва под ногами станет зыбкой как болото и примется жадно засасывать в свои недра…
Дознаватель подошел к поверженному противнику и брезгливо, ногой, перевернул на спину. Вгляделся в лицо, с которого сполз капюшон, и радостно оскалился.
— О, да это мой старый знакомый! Я тебя ещё не простил за то, что ты приставал к моей жене!
— Я приставал?! Она сама…
Уинтроп не дал нам дослушать, безусловно, увлекательные подробности личной жизни герцогини и вздернул бандита на ноги.
— Это не какая-нибудь мелкая сошка. Он нам многое расскажет! — удовлетворенно мурлыкнул Мэдисон, хищно скалясь.
Нет, я решительно не понимаю что Анника нашла в этом типе. Он же жуткий!
Глава 26
Мейстер Руперт Хоуи, наемник высшей категории, знал и впрямь немало.
Пожалуй, даже слишком много, отчего справедливо опасался за свою жизнь. Однако методы убеждения Уинтропа оказались весомыми, и заключенный решился поделиться сведениями. Выход со сменой личности и исчезновением подсказала Анника.
Кажется, ее начинали уважать уже не только в департаменте мужа, куда она частенько являлась как к себе домой, но и матерые злоумышленники. По крайней мере в глазах Руперта то самое уважение читалось крупными буквами.
Заговор не просто существовал. Он был запланирован задолго до рождения и принца, и даже короля. Те маги земли, что совершали многозначительные пожертвования в храмы и искренне рассчитывали посадить на престол дочь рода, заблуждались.
Все.
Нет, одну из тех девушек подсунули бы таки принцу, но при этом проследили бы, чтобы она наверняка осталась бесплодна. А после сменили династию на ту, что угодна была бы Хакону. Послабее, посговорчивее, чтобы через несколько десятилетий объединить страны под рукой его величества сина Саввериу. Возможно, сына, а может, и внука ныне правящего короля.
Им это не важно.
Хаконцы отлично умели планировать на перспективу.
Собственно, началось все давно, еще в те далекие времена, когда женщин не запечатывали почем зря, а сочетание рун блокировки использовалось исключительно для наказания преступников.
В келье старшего жреца я обнаружила множество весьма занятных манускриптов. Деду, похоже, не пришло в голову, что в священный сад и обитель может пробраться кто-то посторонний, вот он и не озаботился серьезными тайниками. Запертый шкаф — разве ж это тайник?
Среди пожелтевших пергаментных листов с молитвами и проповедями лежали свернутые в рулончики аккуратной горкой расписки.
Но не сандарских пожертвований. Хаконских.
В смутные времена, когда обезумевший король приказал запечатать сначала супругу, а после и любую женщину, случайно не справившуюся с даром, соседнее государство мигом углядело для себя выгоду. Их-то целители были в курсе пагубного влияния печати на женскую плодовитость! А сандарские коллеги если и пытались что-то робко возражать власти, их быстро заткнули.
Вот тут-то и наступил подходящий момент для смены курса. Церковь, получив в руки печать, а вместе с ней могущество и доступ к большим деньгам, оказалась удивительно падка на подношения. Религия едина в обеих странах, но в Сандаре она очень быстро сравнялась по значимости с королевской властью. Не без поддержки Хакона, разумеется.
Арестованный старший жрец прямо заявил, что магия сама по себе есть зло. И его должно искоренять. А что магов
