— Судя по твоему лицу, ценной информации вельты не сохранили? — уточнил темноглазый осторожно.
— По моему лицу, да… — эхом повторил Ар, дотронувшись до пострадавшей щеки. — Ценного в книге немало. Но по моему вопросу — ничего.
— Послушай…
— А перевод я выполнил. Возьми, для его величества. Пригодится. Очень много по целительству, кое — что по защите от проклятий разной степени тяжести.
— А…
— Видимо, у меня что — то совсем уж единичное. Никогда не встречавшееся ни до, ни после.
Маг положил на древнюю книгу папку с пачкой исписанных листов. Голос прозвучал — никак.
— Ар!
— Не стоит.
Вестеро раздражённо рыкнул.
— Его высочество Дастьен собирается нанести родственный визит в Берден, — упрямо продолжил он. — Поздравить с юбилеем любимого дедушку. По слухам, у правителя неплохая библиотека с очень редкими экземплярами, и мы…
— Вестеро, я и тебе, и вам, — выделил последнее слово маг, — бесконечно признателен за содействие, неравнодушие…что там ещё? Ослиное упрямство и далее по списку, но — достаточно. Я половину жизни, если не больше, провел в поисках какой — нибудь, хоть какой — нибудь зацепки. Я изучил такие ритуалы, за которые не собирался браться никогда в жизни — экспериментов папаши, знаешь ли, за глаза хватило! Отца не поленился с того света достать! Если бы это принесло хоть какой-нибудь результат! Нет нужных описаний в книгах, Теро! Нигде нет! Если и были когда-то записи, то они уничтожены. Ни одна ниточка за всё это проклятое время ни привела ни к чему!
— Потому что ты не веришь! — неожиданно повысил голос дворцовый маг. — Ты хочешь освободиться, но как-то… абстрактно. Многое делаешь механически или как одолжение: ой, ладно, так и быть, посижу над фолиантами, раз вы мне их притащили! Так и быть, опробую и вот этот рецепт, давайте сюда ваши травки и порошки! Есть способ, не может он бесследно исчезнуть! Если путь нашёл твой… отец, то и мы сможем пройти по нему, и мы найдём!
— Вестеро! — угрожающе поднялся Ар.
— Кто-то должен напомнить тебе, раз ты сам наплевательски относишься к поискам! Я бы тебя не дёргал с этими переводами, но я не знаю древних языков! Нет у меня к ним способностей, сколько бы не занимался. Так что извини, самый сильный специалист в данной сфере — ты. И я буду тебя эксплуатировать столько, сколько понадобится, хоть всю жизнь! Мою, твою — не имеет значения! И Бастиан не отстанет.
— О, еще один упёртый адкарш[3]!
— О да. Но не упёртее тебя. Так вот, поскольку я сопровождаю наследного принца, как минимум вдвоём мы что-нибудь из этой библиотеки…
Ар снова невежливо перебил:
— Тайком, как воры?
— Если понадобится, — беспечно пожал узкими плечами приятель. — В конце концов, потом вернём.
Через несколько дней в лесном домике появилось обещанное сокровище: пара очень старых, неплохо сохранившихся книг и небольшой ларчик, обтянутый коричневой кожей, с драгоценными свитками, ещё более древними, чем книги. Маг хмыкнул, признав в турмалиновых узорах королевский герб Берденов, коснулся подушечками пальцев утопленных в крышку граней. Смело — умыкнуть свитки прямо с ларцом; Дастьен дерзок, как все Орсанды. Рельефный рисунок на тёмных кожаных переплётах книг от старости почти полностью сгладился, рубины и жёлтые бриллианты, некогда украшавшие почерневшие металлические замочки, сохранились в своих гнёздах лишь частично, зато с буквы на страницах ещё угадывались, разобрать можно. Скоро зима, вечера будут длинные, тихие и пустые — самое время для просиживания над незнакомыми символами. Ещё раз погладив выложенный дорогущими камнями знак, с неожиданно светлой улыбкой, на мгновение показавшейся на губах, он убрал сокровища в тайник.
Глава 22
— Элге, я уеду в Сайттенское герцогство сегодня вечером или завтра — жду подтверждения. Не уверен, что получится обойтись одним днём: эти чинуши страсть какие прижимистые, на портальщиках стараются экономить везде, где только можно и где нельзя. Так что, скорее всего, денька два — три меня не будет: придётся добираться своим ходом.
Элге вышла из гардеробной, держа в каждой руке по вешалке с сюртуком.
— Светлый или тёмный? — уточнила она.
Сразу после завтрака молодой супруг отбывал в своё ведомство, но во второй половине дня должен был вернуться. Значит, Элге хватит времени для того, чтобы собрать его вещи.
— Тёмный, — решил муж, застёгивая рубашку и краем глаза оценивая своё отражение в зеркале во весь рост. — Постарайся, пожалуйста, быть с матушкой безукоризненно любезной. Знаю, она та ещё заноза, между нами говоря, но всё же мне будет спокойнее, если ты проявишь чуть больше терпения и такта.
Элге поймала в отражении подаренную ей лучезарную улыбку и сочла за благо промолчать, обозначив ответную улыбку уголками губ. Отложила сюртуки и приблизилась к Маду с шейным платком: помочь повязать. Зря, что ли, не один день тренировалась?
— А что там, в Сайттене? — перевела она тему со скользкой на нейтральную.
Мад поглядывал на неё довольно: забота доставляла ему удовольствие, как и тонкие пальчики жены, касающиеся его шеи. С облачением могла помочь как простейшая бытовая магия, так и лакей, но молодому человеку больше приходилось по вкусу внимание очаровательной супруги.
— Надо оценить, насколько значительный урон нанесён Тейенским рудникам после недавних событий. Подробности озвучить не могу, прости — служебная тайна.
Об этой тайне только ленивый в Калдигерне не болтал.
Элге расправила получившийся узел, придирчиво оценила творение своих рук, отступила на шаг, давая возможность и мужу принять её работу или забраковать. Муж принял, лишь малость разгладив незначительную складку и, благодарно кивнув, потянулся за жилеткой.
— Совсем — совсем ничего нельзя рассказать? — с любопытством взглянула на него жена и подала выбранный сюртук.
Губы Мадвика сами собой разъехались в улыбке: её глаза цвета летнего мха приглашали к разговору, и это очень, очень радовало. Последние дни супруги общались прохладно — Элге на что-то дулась после происшествия с сестрой, держала дистанцию и отмалчивалась, а он не видел за собой никакой вины и мечтал вернуть её расположение, и тот искристый улыбчивый взгляд.
О делах службы Мад рассказывал ей немногое, но охотно: Элге проявляла живой интерес. Велись такие беседы преимущественно наедине друг с другом: в общих обсуждениях Элге не участвовала, ограничиваясь общими же темами, поскольку отец её замечательного супруга с первых дней ясно дал понять, что женский голос в деловых беседах им не приветствуется. Правило это не распространялось на его собственную жену, однако девушка, по просьбе Мада, проявляла «терпение и благоразумие». Зато вдали от строгих родительских глаз Мадвику доставляло удовольствие порадовать Элге каким-нибудь незначительным, но забавным эпизодом о своих служебных буднях.
